— Достаточно логично, — сказал Емельян. — Вернулись к Юпитеру, заправили двигатель — и вперёд, вперёд, привет вам, братики по разуму.
— Двигатель — это ещё не всё, — возразил я. — Да и не двигатель, понятно, был повреждён, а скорее всего «мозг», самоорганизующаяся плазменно-биологическая система. И вот «мозг» этот, представьте, приходит в себя, как мозг человека после инсульта. Включает системы жизнеобеспечения, выводит экипаж из забытья. Можно даже послать космозонд для разведывательного полёта. Многое можно. Но нет программы дальнейшего полёта, авария уничтожила звёздный код, как если бы пуля пронзила мозжечок человека, понимаете? И восстановить код по обрывкам, по осколкам может только «Протей».
— Но «Протей» заблокирован! Он ничего не может! — воскликнул Емельян.
— «Протей» мог предусмотреть и эту ситуацию. Даже наверняка предвидел.
— Какую ситуацию? Что предвидел?
— Ситуацию, когда вы решитесь на второй этап и разблокируете «Протея» хотя бы ненадолго. Главному оператору это не так уж трудно.
— Бывшему Главному, — тихо сказал он. — Но кто даст мне знать о втором этапе? Кто меня подпустит к пультам?.. Погодите… Неужели Сенат всё ж поверил мне и всё-таки обнаружили корабль у Юпитера, как я им говорил на мерзких этих допросах, говорил, хотя меня и подняли на смех? Значит, Сенат готов помочь пришельцам и отпустить их восвояси? Но земные рейдеры, помнится, прочесали все окрестности Юпитера и ничего не нашли…
— И не найдут ничего. По получении лунорадуния корабль пришельцев первым делом переместился в другое место Солнечной системы, весьма далеко от Юпитера. Это же яснее ясного. Инстинкт самосохранения действует во всей Вселенной. Поверьте, корабль не желает иметь дело ни с Сенатом, ни тем более с теми, кто Сенату бездумно подчиняется. Общение с мгновенно живущими не входит в его планы.
От возбуждения Емельян схватил ветку жасмина, сломал её и начал поводить белым цветком по виску. Я молчал. Он и сам, кажется, начал кое о чём догадываться.
— Вы говорите, Старший Инспектор, так уверенно, словно прибыли сюда…
— …оповестить вас, Емельян Иммануилович, о возможности начать и завершить второй этап, — докончил я.
— Значит, вы поможете мне проникнуть к «Протею»? Но кто меня убедит, что это не розыгрыш, не чья-то хитрая уловка?
— Это сделаю я, Старший Космонавигатор.
— Каким образом? — Будто почувствовав подвох, он отступил на шаг назад. — А если я сейчас выбегу из сада, подниму тревогу? Почему я должен верить Старшему Инспектору Сената, того самого Сената, который меня сюда и сослал? Почему?