Но война началась. А тогда Володя погиб, Георгий пришел. Снял очки — и смотрел на этот портрет. Потом снова зашел. Лет через пять… Я не узнала его: полысел, стал сутулым, а голос каким-то робким.
(Взглянув на часы.) Почему его нет?
Андрей. Опять ты ждешь самосвала?
Людмила Васильевна. Я не жду. Я боюсь… Вот сегодня, я чувствую, и на тебя что-то катит. Ведь правда?
Андрей. Просто я решил проглотить Малую энциклопедию. Ты, как библиотекарша, должна быть в восторге! (Раскрывает первый том.)
Людмила Васильевна. Оберни в бумагу.
Андрей. Я буду читать аккуратно.
Людмила Васильевна. Книга — это живое существо. Ей может быть холодно, больно. Ее легко ранить. Перед чтением неплохо бы вымыть руки!
Андрей. А уши и шею?
Раздается звонок. Андрей идет открывать. Возвращается с Георгием Степановичем: в одной руке у него толстый портфель, в другой — хозяйственная сумка, он прислоняет их к стене. На носу — громоздкие роговые очки, занимающие половину лица.
Георгий Степанович. Ткнулся в одну квартиру, потом — в другую. Номеров в полутьме не вижу. Ориентации никакой! Хотя всю жизнь занимаюсь параллелями и меридианами. (Смущенно оглядывая самого себя.) Потолстел, да? Утратил подвижность.
Людмила Васильевна. Ты ведь не учитель танцев. Ты преподаешь географию!
Георгий Степанович. Мечтал путешествовать. Теперь рассказываю, как путешествовали другие.
Людмила Васильевна. У тебя, Георгий, появилась опасная страсть: заниматься самоосуждением. Не надо! Если потребуется, другие осудят. За этим дело не станет!
Андрей. Вы бы могли прийти всей семьей. С женой… с дочкой. (Припоминая.) Как ее зовут?
Георгий Степанович. Лилей.
Андрей. Всего один раз виделись. Позабыл…
Георгий Степанович. Ничего. Она забывает людей, которые качали ее на руках. Тоже рассеянная.
Людмила Васильевна. Очень их загружают. Точные науки устремились вперед, а в сутках по-прежнему двадцать четыре часа. Немудрено, что многие говорят: «Дайте мне эту книгу: я ее полистаю!» Каково библиотекарю слышать такое?
Георгий Степанович. Я говорю об этом на педсоветах. Ребята каким-то образом узнают — и очень довольны. Учителя тоже согласны уменьшить нагрузку… за счет чужих предметов.
Людмила Васильевна. При нем… (указывает на сына) не трогай учителей!
Георгий Степанович. А почему? Такие же люди! Кстати… У меня вот тут… (Поднимает хозяйственную сумку, вытаскивает из нее какие-то свертки.) Это, я полагаю, можно поджарить. А это положи в холодильник. Я потом заберу. (Передает свертки Андрею.)
Людмила Васильевна (сыну). Ты ведь собирался заняться энциклопедией? А потом мы поужинаем.