– Ну, вот и вс-сё!
Он проглотил мешочек и вдруг болезненно вздёрнул голову в небо, поражённый до глубины своей холодной души:
– Ш-што это? Ак-х-ха!
Сокровища из развязавшегося мешочка густым неостановимым потоком хлынули в его горло. Они были твёрдые и невкусные и их было слишком много даже для такого огромного Змея. Кровожаб извивался, давясь и кашляя:
– Кха!.. Кха-а!.. Кх-хааааа!
Золотые монеты, украшения и драгоценные камни вылетали из его пасти блистающим фейерверком, и он не в силах был справиться с этим губительным для него изобилием.
Атти помог Шеприку подняться на ноги. Они обняли друг друга за плечи и, щедро осыпаемые золотым мерцающим дождём, торжественно и не спеша – теперь уже можно было не торопиться – произнесли заклинание:
Турабо, фурабо,
Бамбары, чуфары!
Пусть сгинут навеки Гингемовы чары!
Пикапу, трикапу,
Именем Гуррикапа,
В то же мгновение
Совершись, ПРЕВРАЩЕНИЕ!
Прозвучало последнее слово...
И в тот же миг Кровожаб взвыл от нестерпимой боли и грянулся о землю всем своим чешуйчатым телом.
И в тот же миг Крылан пискнул где-то в темноте в последний раз и умолк. Возмездие настигло подлого шпиона.
И в тот же миг всё воинство Кровожаба замерло в замешательстве, – и бросилось вдруг врассыпную, и исчезло так стремительно, словно змеи, крысы, пауки и летучие мыши никогда и не собирались вместе.
И в тот же миг всем Жевунам стало ясно, что страшные Гингемовы чары развеялись навсегда. Предсказание Виллины сбылось.
И в тот же миг старый ворон Карлак, дремавший в ветвях Магического Кедра, довольно проворчал: «Молодцы мальчишки! Я знал, что у них всё получится!» И Кедр зашумел в ответ пышной кроной.
И в тот же миг заколдованная деревня осветилась чудесным голубым светом – это тысячи светлячков праздничными фонариками слетались со всего леса туда, где больше не было злого колдовства.
И в тот же миг в том месте, где Шеприк закопал орешек, из-под земли пробился хрустальный родничок. Его светлые струи звенели нежнее самых нежных бубенчиков:
– Динь! Ди-инь! Динь-динь!