Звали монаха Максим Грек. Вернее, так его прозвали на Руси. Настоящее его имя было Михаил Триволис, и появился он на русской земле в 1518 году. Три года назад умер Иосиф Волоцкий, борьба которого с Вассианом Патрикеевым не утихала ни на минуту. Напротив того, она стала еще ожесточеннее с тех пор, когда после смерти в темнице венчанного на царство Димитрия, за поддержку которого и впали в опалу бояре Патрикеевы, Вассиан был возвращен великим князем из места своего изгнания и поселился в Москве в Симоновом монастыре, настоятелем которого недавно стал архимандрит Варлаам, сочувственно относившийся к «нестяжателям».
Очевидно, Патрикеев был умей и не прост, если сумел из опального инока стать доверенным лицом великого князя. (Небезынтересно припомнить, что и доселе бытующая у нас поговорка «Лиса Патрикеевна» как определение человека умного и хитрого восходит к образу предка Вассиана Патрикеева — литовскому князю Патрику Паримутовичу, который в XIV веке искусно перессорил новгородцев.)
Вскоре Патрикеев стал любимым собеседником великого князя, и современник вкладывает в уста Василия такое обращение к Вассиану: «Подпор державе моей, и умягчение сердцу моему, и утоление гневу моему, веселие беседы моея, снабденне души моей, ветрило скорбем моим, любви нелицемерной наставник, братолюбия проводитель». Однако не только обаяние, образованность и ум привлекали Василия в родовитом монахе. Как и отца его Ивана III, его манили многочисленные и богатые монастырские угодья, и проповедь «нестяжателя» Патрикеева, отвергавшего у монастырей право владеть землями, грело сердце потомка Калиты. В 1515 году Вассиан берется за главный труд своей жизни — составление новой «Кормчей книги», которая должна доказать нравственную невозможность для монастырей владеть селами. Вассиан уговаривает великого князя провести секуляризацию церковных земель, на которую тот все же не решается, хотя и ограничивает нрава монастырей.
Работу над «Кормчей книгой» Патрикеев делает за два года и вручает ее Василию III: отныне она будет храниться в казне, пока не пробьет судный час вольнодумца Вассиана. когда она станет одним из главных пунктов его обвинения.
Но время это еще не пришло. Смерть Иосифа Волоцкого, своим преклонением перед великокняжеской властью заслужившего еще при жизни ироническое прозвище «дворянин великого князя», что для крупного церковного иерарха было оскорблением, закрепила иосифлянское направление церковной политики. И после смерти Волоцкого заветы его останутся живы в его учениках, а детище его — Иосифов Волоколамский монастырь — станет центром, откуда выйдут большинство деятелей русской церкви, покорных государственной власти. (Иосиф Волоцкий, как, впрочем, и Нил Сорский, был впоследствии канонизирован русской церковью.) Именно Иосиф Волоцкий в последние годы своей жизни развивает теорию о том. что цари являются наместниками бога на земле.