– Марго...
– И в Лиссабон, это тоже в Испании, совсем рядом.
– Лиссабон, – это столица Португалии, – со вздохом вставил свои две копейки в разговор Евгений.
– Какая разница, все равно рядом.
– Послушай...
– И, потом, почему бы тебе не купить домик в Испании, ненавижу жить в отелях, а так мы могли бы...
– Стоп, – негромко сказал Женя, и словесный поток на время прервался, – мне позвонили...
– Да, отключи ты эту трубку, – махнула она рукой, – вот, я и говорю...
– Испания откладывается, – и счастливую улыбку как ластиком стерло с лица девушки. Зато появилась продольная морщина на лбу.
– Что ты сказал?
– Возникли обстоятельства...
– Вот что, друг любезный, – она уперла руки в бока и нахмурилась, что ей совершенно не шло, – или мы завтра же с утра пораньше едем выкупать билеты, или, – она сделала паузу.
– Или... – негромко сказал он.
– Тогда будь здоров. За вещами заеду завтра, – развернулась и двинулась к выходу в полной уверенности, что ее сейчас же попросят вернуться.
– Рита, – позвал он и девушка, еле сдерживая улыбку торжества, замерла в дверях.
– Что, милый?
– Забирай сегодня, завтра с утра меня уже здесь не будет.
Женя проводил ее до выхода и остался стоять в прихожей. Так и есть, в дверь сначала позвонили, а потом начали колотить ногами. Он вздохнул и щелкнул замком. На пороге стояла совсем не прекрасная в гневе Маргарита с потемневшим и слегка постаревшим от злости личиком.
– Так мы едем или нет?
– Нет.
– Больше мне не звони, понял! – она ушла прочь, очень похожая в этот момент на саму себя, лет, эдак, через десять.
Женя прошел на кухню и достал из холодильника бутылку минеральной. Отсалютовал луне в окошке и сделал несколько глотков.
«Все-таки ты вернулся, командир...» – он с самого начала верил в это, только, с годами эта вера сильно уменьшилась в размерах.
Тогда, четыре года тому назад, Коваленко не только умудрился эвакуировать его, полудохлого, из того чертова ресторана, но и организовать хирургическую операцию и вполне сносный уход после нее. Такое никогда не опишут в книжках и не покажут в кино, у авторов просто не хватит фантазии.
Позже, во время разбора полетов, его больше всех таскали по разным кабинетам. Суровым дядям в высоких званиях очень хотелось крови командира подразделения, а Сироткин казался слабым звеном, безвольным щенком, который подпишет все, что прикажут.
– В глаза смотреть! – заорал очень пухлый полковник. Женя поднял на него взгляд, вздрогнул и вдруг побледнел. Он понял, что прямо сейчас встанет из-за стола и оторвет этой свиноматке в погонах голову. Стало жутковато. Полковник истолковал все по-своему. – Говори, – проревел он и треснул сжатой в кулачок ухоженной ладошкой по столу. Так сильно, что зашиб руку.