— Должно быть, пастухи устроили засаду? Мистер Данблейн кивнул.
— А эти глупцы, — продолжал герцог, — конечно, воровали скот в одном и том же месте!
— На самой границе, — коротко ответил мистер Данблейн.
— Не могу представить себе более идиотского и безответственного поступка! — взорвался герцог. — Но, думаю, если я поговорю с Килкрейгом, он прислушается к голосу здравого смысла.
— Он заявил, что не станет вести переговоров ни с кем, кроме вашей светлости, — подтвердил управляющий.
Герцог вздохнул.
— Значит, мне придется с ним встретиться. Не стану скрывать, Данблейн, я вне себя от ярости!
— Я опасался, что так и будет, ваша светлость. Не раз я просил вашего отца, чтобы он отправил Торквила в школу, а затем — в университет.
— Но мой отец никогда не слушал добрых советов, — горько закончил герцог. — Сколько лет Торквилу сейчас?
— Скоро исполнится семнадцать, ваша светлость. Он в том же возрасте, в каком были и вы, когда покинули замок.
Герцог понял: мистер Данблейн хочет, чтобы он представил на месте Торквила себя в шестнадцать лет — страдающего, оскорбленного, раздираемого жаждой мести и желанием обрести долгожданную свободу.
— Он вообще чему-нибудь учился? — спросил герцог.
— Да, ваша светлость. Ваш отец выписал из Лондона нескольких учителей, но, к несчастью, учеба скоро наскучила Торквилу.
— И неудивительно, — отозвался герцог. — Представляю себе, что за людей пригласил к нему отец!
— Мальчику, ваша светлость, не хватало друзей его возраста и одинакового с ним положения.
— А те трое, кого схватили вместе с ним?
— Сыновья арендаторов, ваша светлость. Хорошие ребята, но совершенно неотесанные.
— Да все это просто смешно! — воскликнул в раздражении герцог. — Какая-то средневековая чушь! Как вы это допустили?
Но сам он понимал, что зря мечет громы и молнии на беднягу Данблейна.
Управляющий делал для Торквила все, что мог, — так же как в свое время и для самого герцога. Но бороться с отцом было невозможно.
— Ну ладно, что же нам теперь делать? — спросил он, немного успокоившись.
— Я бы почтительно посоветовал вам послать верхового к Килкрейгу и договориться о встрече на завтра. Сюда он не поедет.
— Вы хотите сказать, что мне придется ехать к нему? — В герцоге вдруг взыграла неукротимая гордость.
— Я понимаю, что это унизительно для достоинства вождя клана. Но, ваша светлость, у него в руках крупный козырь.
— Торквил! — проворчал герцог.
— Вот именно.
— Хорошо. Но предупреждаю вас, Данблейн: если с Килкрейгом окажется трудно сладить, я пошлю Торквила ко всем чертям! Не собираюсь унижаться и либезить из-за какого-то мальчишки.