Окружающий мир исчез, остались только они вдвоем, и никто не был им нужен.
Влюбленные забыли о времени. Казалось, прошла вечность, прежде чем герцог с сожалением оторвался от губ любимой и взглянул ей в лицо — Ты моя! — торжествующе воскликнул он. — Ты моя, и никто тебя у меня не отнимет!
Он снова приник к ее губам — настойчиво и властно. И Клола, не стыдясь, отвечала страстью на страсть.
Именно этого она ждала всю жизнь, именно для этого родилась на свет. В этом было ее предназначение.
Она стала его частью, а он — частью ее, и волшебство любви вознесло их к тем пределам, где нет различия между «мной»и «другим», а есть только единая душа и единое сердце…
Когда Клола вновь обрела дар речи — а это произошло не скоро, — она спросила:
— Торквил успел вовремя?
Герцог с сожалением оторвал взгляд от ее приоткрытых губ.
— Как только Торквил рассказал мне, что случилось, — ответил он, — мы бросились на поиски Эвана Форса. Он действительно задумал покушение на Его Величество и стоял в первых рядах толпы, пряча под пледом заряженный пистолет. Поняв, что мы все знаем, он начал стрелять.
Клола вскрикнула в ужасе.
— Он мог тебя убить!
— Любовь моя, мне хотелось умирать не больше, чем тебе, — ответил герцог.
Крепче прижав ее к себе, он продолжал:
— По-моему, Форс помешался, как и его мать. Пока мы отнимали у него пистолет, он осыпал англичан самыми ужасными проклятиями.
Поколебавшись, герцог продолжил:
— Насколько мы поняли, его дед погиб во время мятежа 1745 года, а бабушке отрубили руки за то, что она осмелилась перевязать раненого шотландца.
Клола тихо ахнула.
— Не расстраивайся, дорогая, — поспешил добавить герцог. — Все это в далеком прошлом. Форс теперь под надзором врача, и нам не стоит думать ни о нем, ни о его матери.
Клола крепче прижалась к герцогу, положила голову ему на грудь и замерла, наслаждаясь обретенным счастьем.
— Почему ты так быстро вернулся? — спросила она. — Мне казалось, ты должен был остаться с королем до его отъезда.
— Я объяснил королю, что дома меня ждет неотложное дело, — ответил герцог. — Совершенно неотложное. Я не могу больше ни дня оставаться вдалеке от молодой жены.
Клола подняла на герцога огромные, полные любви глаза.
— А король не рассердился?
— Он все понял, — ответил герцог. — Но мне пришлось пообещать, что зимой я привезу тебя в Лондон. Король наслышан о твоей красоте и хочет убедиться в этом собственными глазами.
Клола залилась румянцем.
— Почему ты не рассказала мне о том, как блистала в Эдинбурге? — спросил герцог.
— У нас совсем не было времени, чтобы спокойно поговорить. И потом я боялась, что тебе это будет неинтересно. Но теперь я так много хочу тебе рассказать!