С рассветом на позиции батальонов обрушился мощный огневой удар. Под прикрытием артиллерийских разрывов пошла в атаку вражеская пехота. Она значительно превосходила по численности оборонявшиеся подразделения. Ее цепи опоясывали скаты черной подковой.
Самое время вызвать заградительный огонь дивизионной артиллерийской группы. И Горновой подал сигнал. Тысячи снарядов легли в цель. Атака противника захлебнулась.
Батальоны удержали захваченные позиции.
В конце дня, возвращаясь из второго батальона на НП, Горновой попал под пулеметный огонь. Почувствовал резкий удар в ногу и тепло наполняющей валенок крови…
Подполковник Овечкин, все еще исполнявший обязанности комдива, к ранению командира полка отнесся безразлично.
— Вот до чего довело лихачество, — брюзжал он.
Эвакуироваться в медсанбат Горновой категорически отказался:
— Нечего там делать. Поваляюсь недельку у себя в медпункте, и хватит.
Но передвигаться, да и то с большим трудом, смог лишь в начале третьей недели. Прослышав, что из госпиталя возвратился генерал Костылев и что войска готовятся к наступлению, поднялся и, налегая на палку, отправился на КП дивизии. Комдив встретил его холодно, спросил, едва поздоровавшись:
— Как такое могло случиться? Ничего подобного от тебя не ожидал. Горновой — обманщик!
— Не понимаю, товарищ генерал, в чем дело.
— Вот разыскали твое боевое донесение. — Костылев резко подвинул два лежавших перед ним исписанных листка. — Полюбуйся.
Горновой поспешно взял их, прочитал когда-то самим написанные слова: «Овладел селом Осокино и вышел к речке Сошке». Но почему они подчеркнуты?
— Не пойму, товарищ генерал, в чем криминал?
— В брехне! — ответил Костылев.
— Товарищ генерал! Тут какое-то недоразумение. В донесении ни убавлено, ни прибавлено ни одного метра. Мало того, сейчас положение полка улучшилось: мы захватили высоту Плоскую, а в хуторе Хоркове противник удерживает всего два крайних дома.
— Какой хутор? — удивился Костылев.
— Хорков. — Горновой наклонился к развернутой на столе карте комдива и, выхватив из планшета красный карандаш, ткнул им в точку на карте. — Вот. Он удален от Осокина чуть ли не на километр.
Костылев потеплел:
— И правда — хутор. А я поверил Овечкину. Оказывается, все не так. Извини, брат. А теперь давай подумаем, сумеет ли полк удержать высоту, если противник пойдет на нее. Она очень нужна нам, эта высота. Чем помочь тебе?
— Противотанковой артиллерии хотя бы дивизион да заградительного огня погуще.
— Артиллерией поддержу. Все отдам, чем располагаю. Ну а с Овечкиным особый разговор будет.