Кристин улыбнулась.
— Вовсе нет. Слушать тебя одно удовольствие.
— А тебе очень приятно рассказывать, — ответил Тим, искренне веря, что мог бы болтать с ней хоть до утра. — Ты умеешь слушать. Это большая редкость.
Его взгляд медленно скользнул по ее сияющим спокойным светом глазам, по прямому тонкому носу, по ложбинке над верхней губой и остановился на рте.
Сегодня она почти не похожа на бунтаря, отметил про себя Тим, возгораясь желанием прикоснуться к ее губам и проверить, настолько ли они мягкие и теплые, какими кажутся. Сегодняшняя Кристин — доверчивый котенок, которого так и хочется погладить, приласкать…
Кристин неуютно поёрзала на стуле. И Тим, одернув себя, перестал смотреть на ее губы.
— Уже поздно, — произнесла она тихо.
Тим посмотрел на часы.
— Ого! Действительно поздно. Половина двенадцатого.
— Пора уходить, — сказала Кристин.
Тим попросил счет и расплатился, а его спутница взяла свой огромный букет. Они вышли из ресторана и направились к машине на стоянке.
— Сколько с меня? — спросила Кристин, не глядя на Тима.
Тот чуть не задохнулся от возмущения.
— О деньгах даже не думай! Я пригласил тебя сегодня, я за все и плачу. Причем с огромным удовольствием!
Кристин не стала вступать в спор.
— Спасибо.
Они сели в «форд».
— Домой? — спросил Тим и получил утвердительный кивок.
Когда машина остановилась у ее дома, Кристин почувствовала, что не в состоянии расстаться с ним сейчас. Следовало повернуться к Тиму, одарить его милой улыбкой, поблагодарить за вечер и цветы и уйти.
Но она не могла даже пошевельнуться — сидела и смотрела на розы, которые держала в руках, и думала о том, что, если эта их встреча никогда больше не повторится, она долго будет чувствовать себя бесконечно несчастной.
— Мне очень понравилась и наша прогулка по парку, и разговор за ужином, — приглушенно произнес Тим, нарушая молчание.
— Мне тоже, — ответила Кристин.
Она по-прежнему смотрела на цветы и не видела лица своего спутника, но каким-то странным образом почувствовала вдруг, что ему тоже не хочется прощаться с ней.
— Я пообещала тебе показать картины сестры… — неожиданно для самой себя выдала она. От волнения у Кристин пересохли губы, и пришлось облизнуть их, чтобы продолжить говорить. — Если хочешь, можешь взглянуть на них… сейчас…
Она густо покраснела, устыдившись своей смелости. Но, к счастью, было почти темно и Тим не мог этого увидеть.
— С удовольствием, — прошептал он, и Кристин впервые за последние несколько минут взглянула на него.
Он сидел, повернувшись к ней лицом, и смотрел на нее сияющими глазами. Ночной мрак разбавлял только свет фонаря на улице, но она прекрасно видела, что его взгляд выражает восхищение.