— Но это не значит, что я не переживал и не думал о тебе. Тысячу раз со времени отъезда. И вчера моим первым порывом было войти в дверь твоего дома, а не своего.
Клер слушала и искренне недоумевала. Как может мужчина, много лет назад оставивший женщину, заявлять, что думал о ней все это время? Что собирался запросто навестить ее вчера, как будто двенадцати лет разлуки и не было вовсе?!
— Но я хочу, чтобы ты знала: я ни на минуту не раскаиваюсь. И никогда не раскаивался. — Голос Хантера зазвучал почти резко. — Потому что уверен: мы не могли быть счастливы до той поры, пока я не попытался совершить то, что считал обязанным совершить. Я понимаю, мой отъезд причинил тебе боль. Мое возвращение — может быть, еще большую. Но мы должны… Черт, жизнь слишком коротка для взаимных реверансов и попыток соблюсти приличия. И для обид и ненависти тоже.
Клер закусила нижнюю губу.
— Если говорить о прошлом, то мы были молоды. И наша… дружба давно рухнула. Я хорошо это понимаю.
— Не рухнула, Клер, — тихо сказал он. — Просто наша дружба стала другой.
Со смутным чувством вины Хантер смотрел, как Клер вышла из дома. Он не должен был отпускать ее сейчас, такую одинокую, с тяжелым грузом их общих проблем на хрупких поникших плечах. Она нуждалась в защите, а он только растревожил ее своим присутствием, своими неуместными откровениями.
Наивный дурак! Еще вчера ему казалось, что он сумеет разделаться с прошлым, доказать себе и ей, насколько правильным и необходимым было их расставание. Насколько правильное и единственно верное решение принял он двенадцать лет назад. Насколько неразумно вела себя Клер, с детским упрямством цепляясь за мечты и надежды, с которыми они выросли.
Клер Дент давно уже вышла из детского возраста и превратилась в уверенную, самостоятельную женщину с четкой мотивацией поступков и решений. Она нашла себя. Роль стороннего наблюдателя безвозвратно осталась в прошлом, теперь Клер — главная героиня в череде наполняющих ее жизнь событий.
Если бы их встреча произошла в Калифорнии, Хантер, не раздумывая, завязал бы с ней интрижку. Ничто не остановило бы его стремления заставить Клер сбросить маску и убедиться — за фасадом сильной личности скрывается все та же ранимая и мятущаяся душа.
Но это был Лост-Фолз, штат Вайоминг. Здесь принято жить по другим законам.
Законы законами, но мужская сущность везде остается неизменной. Это беспокоило Хантера. Он с удивлением поймал себя на мысли, что прикидывает, сколько приблизительно мужчин могли удостоиться внимания Клер за последние двенадцать лет, и испытал ощутимый укол ревности. Уж он-то точно не соблюдал обет целомудрия все эти годы. А Клер?