— Принцесса Мария наблюдает за королевой, — проговорила девушка, когда Елизавета уже почти потеряла нить ее мысли, — потому что она сама будет королевой.
— Принцесса Мария?
Очень странно и неприятно было разговаривать с человеком, не видя его лица.
— Только если она выйдет замуж за иностранного короля. После нашего отца будет править наш брат, а потом его дети, — объяснила Елизавета.
Девушка помотала головой; ее вуаль закачалась.
— Ваша сестра должна быть королевой, как ее мать. Моя семья верой и правдой служила ее семье… и Тюдорам тоже служит. Мы ирландцы Батлеры, герцоги Ормонд. Ты слышала о нас, не так ли? Обо всем, что мой отец делает для Тюдоров, несмотря на оскорбления, которые позволяли в его адрес такие выскочки, как семья твоей матери.
Даже в юные годы принцесса не терпела, когда ей грубили. Как она смеет разговаривать с дочерью короля Генриха в таком тоне, а также утверждать, что ее ирландские родственники — важные особы и совершали великие дела? Елизавета слышала, что эта девушка родилась вне брака, так кто она такая, чтобы хвастать? И все же воспоминания о тяжелых временах, когда ее тоже объявили незаконнорожденной, заставили Елизавету хранить молчание.
— Твоя мать, Болейн, — продолжала пасечница, — заняла рядом с королем место матери принцессы Марии, хотя была обещана в жены моему отцу.
Тут Елизавета настороженно попятилась, ибо девушка начала приближаться к ней с протянутой рукой. При дворе знали, что говорить о происхождении Елизаветы запрещено. И хотя несколько лет назад юной Бесс пришлось получить пару оплеух, благодаря могуществу отца — а теперь и благосклонности королевы Екатерины — вокруг нее за последнее время выросла защитная стена. Но от этой девушки веяло чем-то непостижимым и жутким.
Елизавета оглянулась. Где все люди? Где Кэт? Почему никто не пришел за ней?
— Я ждала момента, чтобы показать тебе кое-что, если ты думаешь, что когда-нибудь ты будешь королевой вместо принцессы Марии, — сказала девушка, еще дальше вытягивая затянутую в перчатку руку и разжимая пальцы.
Сначала Елизавета ничего не увидела, но потом заметила одну-единственную крупную пчелу. Насекомое сонно кружило на месте. Вместо того чтобы бежать — принцессы никогда не убегают, — Елизавета стояла и завороженно смотрела, как молодая, скрытая под вуалью пасечница усаживает большую пчелу ей на плечо и поднимает вверх вторую руку, как будто дает кому-то сигнал.
— Она королева, — сказала девушка. — Смотри, что случится, если посмеешь слишком много о себе возомнить.
Пчел, лениво натыкавшихся на одежду пасечницы, вдруг как будто стало гораздо больше. Они кинулись прямо Елизавете на плечо. Насекомые покрыли ее рукав, корсет и капор. Ее шею и лицо. Они все прибывали, с оглушительным жужжанием роились возле ее ушей, а принцесса стояла неподвижно, онемев от страха.