Княгиня подумала, что царица сохраняет удивительное присутствие духа.
— Мадам, вы очень мужественны, — сказала она.
— Стараюсь, — просто ответила царица. — Но мне трудно передать вам, как я переживаю, что моя дорогая и любимая мною, как собственное дитя, Россия больна.
Она глубоко вздохнула и продолжила:
— Уверена, что господь не оставит ее своей милостью, но ей придется перенести страдания, а вместе с ней буду страдать и я, разделяя ее боль.
Княгиня взяла руки царицы в свои и пожатием дала понять, насколько она понимает ее чувства.
Потом уже спокойным голосом царица стала рассказывать о фонде помощи детям-сиротам, родители которых погибли на войне, и о том, что она собственноручно передала на благотворительные нужды девять десятых своего годового содержания.
Дело уже шло к вечеру, и княгиня ждала, что царица подаст им знак об окончании визита. Внезапно дверь распахнулась и в комнату быстро вошла одна из придворных фрейлин. Лицо ее выражало отчаяние.
— Ваше величество! Мадам! — воскликнула она. Императрица поднялась и озабоченно спросила:
— Что стряслось? В чем дело?
— Говорят, мадам, — с трудом выговорила фрейлина, — что французы собираются двинуться в направлении Санкт-Петербурга!
— Этого не может быть! — воскликнула царица.
— Так сказал гвардейский капитан, мадам. Ему сообщили, что правительство уже планирует эвакуацию ценностей.
— Я в это не верю! — вскричала царица — Я сейчас же должна увидеться с императором.
Она вышла из комнаты, а княгиня, взяв Таню за руку, направилась к выходу из дворца.
Коридоры были полны людей, бегавших взад-вперед, громко переговариваясь. Здесь были кавалергарды в золоченых нагрудниках, епископы и митрополиты в белых клобуках с покрывалами, ниспадающими на плечи, и придворные арапчата в ярких камзолах.
Княгиня столкнулась со знакомой, которая кричала:
— Это невыносимо, немыслимо! Уверена, кто-нибудь остановит их прежде, чем они до нас доберутся!
— Думаю, так и будет, — попыталась успокоить ее княгиня.
— Клянусь, я скорее вырву себе язык, чем когда-нибудь опять заговорю по-французски! — вновь истерично закричала знакомая княгини. — Всех французов, будь то мужчины или женщины, нужно немедленно изгнать из Санкт-Петербурга или сослать в Сибирь!
Она со злобой выкрикнула эти слова, а затем исчезла в толпе людей, бегущих, орущих и громко проклинающих французов и их императора Наполеона.
Княгиню ждала ее карета. Когда они отъехали от дворца, Таня робко спросила:
— Французы убьют нас, мама?
— Уверена, что твой отец и русская армия остановят их гораздо раньше, чем они подойдут к Санкт-Петербургу, — сухо сказала княгиня.