В Италии жил дуче. Он жил припеваючи: немецких марок хватало, даже в трудное время, на макароны. В Италии также жил некто Бизони. У него была одна коза. Дуче кричал: «Средиземное море наше»… Бизони скромно говорил: «Коза моя». Но пришел жандарм и описал козу за недоимки.
Впрочем, для Бизони горе было впереди. Дуче получил от Гитлера приказ: поставить в Россию десяток новых дивизий. Говорили, что Гитлер за это обещал дуче Корсику. Бизони не спросили, что он думает о Корсике и о Гитлере. Бизони посадили в вагон и повезли на восток.
Бизони обладал тетрадкой и карандашом. Он стал записывать каракулями с бесчисленными ошибками свои наблюдения и мысли. Вот выдержки из дневника солдата 24-й роты 3-го полка берсальеров Бизони:
«Февраль. Мне так тяжело, а не с кем отвести душу. Все офицеры обращаются с нами очень плохо. Нас заставили на свои деньги купить звездочки к петлицам… Унтер-офицеров совсем не занимает наша участь. Они нас наказывают без всякой жалости. Поэтому у солдат очень плохое настроение..
18 апреля. Прибыли в Краков… Это — польская территория. До какого состояния они дошли! Дети выходят на дорогу и плачут, просят кусочек хлеба. Страшно смотреть на все это.
19 апреля. Сейчас мы на Украине… Народ здесь попал в рабство. Немцы обращаются с ними хуже, чем с рабами. Они просто умирают с голоду, ходят в лохмотьях. На них страшно смотреть. Они выносят самые ужасные бедствия…
22 апреля. Меня вместе с пятью другими солдатами поместили в хате. Там проживают женщины и малые дети. Одна потеряла мужа и двоих сыновей. Она все время плачет и смотрит на нас с лютой ненавистью. Но существу — она права…
21 мая. Теперь мы уже непосредственно на фронте. Проснувшись, мы прокричали: „Долой дуче!“ В этом не было ничего преднамеренного. Но лейтенант услышал, доложил капитану Нарди Марио и сказал, что нас предадут военному трибуналу.
21 июня. Прибыл его сиятельство Мессе.
17 июля. Мы пришли, в Ворошиловград. Один батальон вышел из строя — много убитых и раненых.
31 июля. Приказ — спасти 26-й батальон, который попал в окружение. Но, господи, сжалься надо мной!
1 августа. Целый час била русская артиллерия. Я оглянулся и увидел, что все бегут. Даже немцы бежали. Я тогда тоже пустился бежать, но не мог разбежаться — попал под артиллерийский огонь. В моей роте много убитых и раненых. Я был в панике — и побросал ранец, противогаз, — словом, все, что было при мне… Капитан Нарди ранен. Наш полковник ранен. Другой полковник тоже ранен. Ранены многие офицеры. Многие офицеры убиты».