Когда наконец герцогиня ускользнула от нее, чтобы встретить очередного гостя, Леона очутилась рядом с Хьюго.
— Все готово, — произнес он почти шепотом.
— В котором часу? — спросила Леона.
— В половине девятого, — последовал ответ.
Леона бросила беглый взгляд на каминные часы.
Сейчас было несколько минут седьмого. С чувством странной щемящей пустоты в душе она сообразила, что у нее в запасе два с половиной часа!
Теперь, как ей казалось, она понимала, что должны чувствовать солдаты, получившие приказ в определенный час вступить в битву. Им приходится проводить время в томительном ожидании, занимаясь привычными делами, прохаживаясь с места на место и беседуя, но сознавать при этом, что они, возможно, делают это в последний раз. Разница состояла лишь в том, что для Леоны речь шла не о ее собственной жизни, но о судьбе Хьюго, которая висела на волоске.
Она подняла на него глаза, полные доброты и нежности, на губах появилась мягкая улыбка.
— Я сделаю все, что от меня зависит, родной мой, и ты знаешь это.
— Никто, кроме тебя, не может помочь мне сейчас, — ответил он и затем, заметив краешком глаза приближавшегося к ним лорда Чарда, добавил совершенно другим тоном:
— Ты в самом деле чудесно выглядишь этим вечером, Леона. Поверь, эти цветы идут тебе как нельзя лучше.
— Как раз то же собирался сказать и я, — вставил лорд Чард, едва оказавшись рядом с ними.
Взглянув на него украдкой, Леона вдруг почувствовала, что выдержка оставила ее. Она не могла больше лгать и изворачиваться. Кроме того, в его присутствии у нее возникало неведомое ей прежде ощущение, которое она не в состоянии была себе объяснить или даже попытаться понять.
В легком возбуждении она окинула быстрым взглядом комнату.
— Прошу прощения, — бросила она, — но я должна поговорить с мистером Уэстоном.
Он был последним человеком, с которым ей хотелось бы общаться, но тем не менее она направилась в его сторону.
— Хьюго рассказывал мне о превосходных лошадях, которых вы видели сегодня днем, — обратилась она к нему. — Мне очень любопытно знать, приобрели ли вы что-нибудь для себя?
Николас Уэстон уставился на нее в изумлении. До сих пор Леона недолюбливала его и всячески старалась избегать его общества.
— Разумеется, нет, — произнес он медленно, как будто на ходу подбирая слова. — Там не было ничего, что оказалось бы мне по средствам, — впрочем, я ведь не богач и не любитель азартных игр.
Леона поняла, что он умышленно был невежлив с нею. Но ее это не волновало. Ей достаточно было знать, что хотя бы на мгновение лорд Чард не будет неотступно следовать за нею, что его близость не будет побуждать в ней странное и неудержимое желание прильнуть к его груди и рассказать о том, какой ужас охватывает ее душу перед лицом предстоявшего ей испытания.