Вот уже много месяцев младший предводитель колесничих пытался разузнать хоть что-нибудь о членах этого тайного братства, мастера которого на протяжении столетий высекали гробницы в Долине царей и цариц и украшали их стены рельефами.
Но в точности и наверняка никто ничего о них не знал — кроме Рамсеса Великого. Селение мастеров управлялось собственными властями, и судили селян свои законники, и эти власти повиновались только самому царю и еще первому из царских верховных сановников — визирю.
Мехи не было нужды тревожиться насчет своей службы в войске: военачальники с самого начала заметили многообещающего юношу и сулили ему блестящее будущее; но братство… — Как можно забыть, что его туда не приняли, как он ни просился? А что до войска… Что войско? Там все в порядке. Его взяли в колесничие, а боевые колесницы слыли самым лучшим оружием фараона, и, значит; те, кто сражался на них, были самыми отборными воинами. Значит, сочли, что он достаточно хорош, чтобы служить царю вместе с лучшими из лучших. Так что останься он в войске — а он останется, — ему не придется долго дожидаться повышения по службе.
В сердце рождалась злость, и день ото дня она становилась все сильнее: проклятое братство унижало его и отравляло его жизнь, мешая радоваться своей неслыханной удачливости.
Так что надо было выбирать: или постараться выведать тайны Места Истины и суметь распорядиться ими к своей вящей выгоде, или же сокрушить эту будто бы неприступную твердыню со всеми ее людишками, столь гордящимися своим особым высоким положением. Чтобы не испортить собственное будущее, нельзя было позволить себе ни единого неверного шага и допустить, чтобы его в чем-то заподозрили. Однако в эти последние дни он как-то заколебался. Да кто они такие — эти пресловутые «служители Места Истины»? Пусть их так пышно величают верховные власти, но не попусту ли они хвастают своими сокровенными умениями? А что, если все это только глупые выдумки, а то и умышленный обман? Ну да, Долина царей — но уж ее-то так стерегут, что никому хода нет. А стоят ли того трупы властителей, обездвиженных смертью? От которой, кстати, никому не уйти.
Но все же он продолжал сидеть в засаде, прячась за скалами, окружавшими запретное селение: Мехи надеялся, что ему удастся высмотреть какие-нибудь тайные обряды, о которых не велено говорить; но все его потуги оказывались пустой затеей. По крайней мере, пока.
Но в эту ночь наконец, кое-что начало происходить!
Десять мужчин гуськом, друг за другом, поднимались по кряжу холма, медленно шагая на запад, вдоль утеса, к перевалу, близ которого виднелись сложенные из камней хижины — там мастера ночевали в определенные дни в году. Но на этот раз вереница не стала здесь задерживаться, а продолжила движение по дороге, которая вела в Долину царей.