— Фараон родился со своим ка, своей творческой мощью, — изрек Рамсес, — он возрастал с нею, и эта мощь неустанно хранила узы, связующие нас с богами и предками нашими. Существо не станет истинным, если не соединится со своим ка, питаемым Маат, и здесь, в Месте Истины, вовеки да пребудет ка царя.
Слова фараона вдохнули жизнь в изваяние ка, установленное в святилище, где оно и будет жить впредь, существуя вполне независимо и самостоятельно. Каменотесы воздвигнут перед ним стену, проделав в ней узкую щель, дабы изваяние могло через нее созерцать мир и изливать в него лучи своей деятельной силы.
До чего же хотелось Панебу засыпать тысячами вопросов главу и наставника братства, каждое слово которого врезалось и впечатывалось в память молодого человека. И он окончательно поверил, что, какими бы ни были будущие рисунки и сооружения, смысл они обретут лишь тогда, когда их оживит та самая магическая сила, тайна которой ведома братству.
Под руководством Неби мастеровые установили на место последний камень святилища — изваянную Нефером Молчуном известняковую надвратную перемычку с многоцветным рельефом, который расписал Шед Избавитель.
— Кто создатель сего творения? — вопросил царь.
— Нефер, ваше величество, — ответил начальник артели.
Молчун отвесил низкий поклон.
— Я всего лишь исполнитель, ваше величество. Сюжет подсказал писец Рамосе, а художник Шед…
— Знаю.
«В первый раз слышу, — подумал Панеб, — чтобы Молчун так разговорился».
— Ведом ли тебе смысл слова хеш, Нефер?
— «Служение» и… «Величие».
— Мы все здесь — служители Великого Творения, которое свершается в Месте Истины, и должно нам всецело посвятить себя сему Творению. Однако служение не исключает руководства: без благого руководства не будет и подлинного служения. А теперь оставьте меня наедине в храме сем.
Если бы Паи Доброхлеб не потянул Панеба за рукав, юноша, поди, так и не ушел бы вслед за другими. Молодой великан был настолько заворожен Рамсесом, что мог бы нечаянно подслушать беседу царя с его ка.
Рамсес Великий готовился к отбытию в Долину царей, намереваясь осмотреть свою обитель вечности, где незадолго до его прибытия трудился Шед Избавитель сотоварищи, накладывая последние штрихи.
А поить коней фараона, точнее, таскать свежую воду для лошадей, стоявших в тенечке под навесом, поручили Панебу. Проходя мимо колесницы, молодой человек глянул на крепкие колеса. Поразительная работа: ни выбоины, ни бездорожье такому возку нипочем; как-никак, он и столяром побывать успел и какое-никакое суждение о таких вещах имел.