— Да глазеть на вас охоты нету.
— Так и мы бы на тебя плевать хотели. Только вот спросить тебя кое о чем надо.
— А в чем дело?
— А то ты не знаешь… Ночью где шатался?
— А тебя что, порядок блюсти приставили?
— Нати — ты такое имя слыхал?
Жар ухмыльнулся:
— Спасибочки. Приятно вспомнить.
Простак шагнул вперед:
— Урод поганый! Девчонка замуж за меня собралась… А ты, козел, совсем оборзел… И ночью…
— Так она сама меня нашла.
— Еще и врешь!
Жар вскочил на ноги:
— Еще во вранье меня винить будешь!
— Из-за тебя я женюсь не на девочке.
— Знаешь что? Если бы у этой Нати была бы хоть капелька мозгов, она бы за тебя не пошла.
Братья потрясли у него перед носом кожаным бичом. Оружие, конечно, примитивное, но, ничего не скажешь, грозное.
— Слушайте, вы, — заговорил Жар, — мы с Нати чуток позабавились, что было, то было. Так природа захотела… Но раз уж вам так приспичило, могу пообещать, что больше с ней путаться не стану. Если честно, я без нее запросто перебьюсь.
— Он еще тут выкобениваться будет! — зарычал Простак. — Ты нам больше девок портить не будешь, понял?! Ишь, губы раскатал…
— Надоели вы мне, дураки, но связываться с вами я не хочу. Мне пора на пастбище возвращаться.
Коленище кинулся на Жара, воздев над головой правый кулак. Но юноша успел отскочить, и нападавший со всей силой ударился о дерево головой. Рухнув на землю, он недвижно застыл.
Простак на миг оцепенел, а спохватившись, взмахнул бичом, целя Жару в лицо. Но тот перехватил его правую руку повыше локтя. Раздался зловещий хруст, и Простак, взвыв, уронил бич на землю.
Ни единой капельки пота не выступило на лбу силача. Жар дрался с пяти лет и умел за себя постоять. Он хорошо осознавал свою немалую силу и потому не любил лезть на рожон. Но и на попятный не шел. Жизнь, она как-то подарками не балует. Его-то уж точно.
Шевельнулась в голове мыслишка: вернуться на пастбище к вечеру — там и молочко, и хвороста навалом. И тут же подступил комок к горлу — ох, до чего ж тошно.
А завтра сулит оказаться еще хуже, чем сегодня, еще тусклее, еще тоскливее, еще беспросветнее, и молодой человек будет мало-помалу терять душу, чувствуя, что кровь в жилах словно бы затвердевает и течет все медленнее. Ну что для него такое этот клочок земли, на котором гнут спины члены его семьи? Это отец грезит о спелости зерна и молоке тучных коров, соседи завидуют его преуспеянию, а соседские девушки заглядываются на Жара — как же, наследник столь славного хозяйства, да еще такой могучий: наверняка он приумножит унаследованное достояние и сильно разбогатеет, дочери селянина и не остается ничего иного, как мечтать об удачливом муже-земледельце, которому она нарожает кучу отпрысков и уж те обеспечат чете сытую, благополучную старость.