— У тебя… кишка тонка!
Дышать стало совсем уж нечем.
— Пусти… Согласен!
— Слово даешь?
— Даю!
Освобожденный от недружеских объятий, мясник рухнул на колени и поспешил всосать в себя весь тот воздух, который перед этим недобрал.
— Есть хочу, — крикнул Жар работникам, которые уже поняли, что гроза миновала, и теперь понемногу возвращались на свои места. — Приготовьте-ка мне кусок мяса получше.
Дочка после того, как Абри отхлестал ее по щекам, взревела, потом завыла и убежала в покои матери — прятаться. Такой разнос Рамсес Великий ему устроил, да на людях! И ведь подчиненные его там были, в этом зале приемов, и те, с кем рука об руку трудишься… Вот уже сколько дней минуло, а главному управителю западного берега становилось все горше, любая мелочь выводила его из себя, и на орехи доставалось и подчиненным, и домочадцам, и не только прислуге, но и самой близкой родне. Но в ярость его повергали не случайные мелкие происшествия: управитель в ужасе ждал указа, отстраняющего его отдел. Что тогда? Он — заурядный писец. И прощай поместье, все расходы по содержанию которого и по оплате сонма услужливых носильщиков и прочих ревностных слуг несет казна: оно вместе с его должностью перейдет другому сановнику. И все будут глядеть на него сверху вниз и посмеиваться у него за спиной, а то и насмехаться прямо в лицо. А те, кто пока еще только таят на него обиды, станут мстить. И у кого искать заступничества? А жена? Поддержит в трудную минуту? Ага, как бы не так. Избалованная бездельница, лишившись привычной роскоши, рассвирепеет и потребует развода.
А покончить с жизнью духу не хватало. Лучше всего было бы, прихватив кое-что с собой, убраться за рубежи Египта и на чужбине начать все сначала. Но как покинуть этот город? Распрощаться с фиванским раем было выше его сил. Так что оставалось одно: уныло дожидаться неминуемого падения.
— Господин, старший предводитель Мехи просит вас принять его, — сообщил, поклонившись, управитель.
— Я никого не принимаю.
— Он настаивает.
Абри устало уступил:
— Я выйду к нему в гостиную для приемов.
Управителю западного берега давно хотелось перекрасить помещение, в котором он принимал важных посетителей, но теперь он не мог позволить себе лишних расходов. Задергалось веко… Жди теперь, пока проморгаешься… сколько же их, хлопаний-то этих… сто, что ли?
Нарядный — все по последней моде, браслеты на запястьях, крепкий аромат благовоний, на которые он мог бы и поскупиться… За версту благоухает… Блестящий, надменный, молодой военачальник сделал шаг навстречу хозяину.