Гоэту никто не преследовал под пеленой морока, наложенного Доновером (он оказался магом, настоящим магов, закончившим университет, пусть и со скромной третьей степенью), и она расслабилась. Расслабилась настолько, что подумала о том, что следует известить Анабель о благополучном окончании своего путешествия.
Мысль пришла после очередного сеанса расслабляющего массажа и ванны с маслами и молоком - поздней осенью, когда Трия пустеет, такие вещи стоят сущие пустяки. Зато после подобной ванны чувствуешь себя божественно-прекрасной аристократкой.
Вернувшись домой (так за эти недели Эллина привыкла называть жилище Доновера), она приступила к осуществлению задумки и написала подруге письмо. Довольно пространное, но посвящённое в основном Трие, а не описанию злоключений гоэты. Эллина полагала, что не стоит портить настроение Анабель повествованием о грязных дорогах Тордехеша. Зато о курортном городе можно написать побольше.
Теперь гоэта жалела, что ни разу не приняла приглашения Гланера: летом тут, должно быть, чудесно. Другое дело, что за красоту надлежало платить, и не мало. А жить в долг Эллина не терпела.
Перечитав письмо и в конце ещё раз поблагодарив подругу за помощь (благоразумно не уточняя, какую), Эллина постучалась в дверь кабинета Доновера. Он разрешил войти, и гоэта проскользнула в заставленную книжными шкафами комнату, в центре которой, на дорогом ковре, была свалена пирамида из каких-то фолиантов и старинных свитков. Эллине показалось, что из-под корешка одного из увесистых томов проглядывала какая-то линия. Она не удивилась: маги частенько рисуют различные фигуры, даже она ими пользуется в работе.
Доновер сидел за столом и с интересом рассматривал какую-то вещицу. Услышав шаги, он быстро убрал её в ящик стола, и обернулся к посетительнице.
- Надеюсь, я не оторвала вас от дел?
Собственная просьба казалась теперь гоэте такой мелочной, не стоящей внимания и тем более отвлечения мага от насущных дел. Она сама, прояви смекалку, могла бы справиться с задачей.
- Нет, что вы! Проходите, госпожа...простите, Эллина. Всё никак не могу привыкнуть, что можно просто называть вас по имени, - рассмеялся он и поспешно согнал с дивана развалившегося во всю длину пушистого рыжего кота. Кот злобным взглядом выразил своё отношение к происходящему и гордо удалился... спать на той самой груде посреди комнаты.
Устроившись на диване и ещё раз извинившись за свою бесцеремонность, Эллина перешла к сути просьбы:
- Господин Доновер...
- Доновер, просто Доновер, - поправил он её.