– Такую кражу можно внести в Книгу рекордов Гиннесса… как самое неудачное ограбление, – сказал Вилли.
– Почему? – удивилась Груня.
– Одно дело украсть деньги, пусть и много, или драгоценности, даже антикварные, и совсем другое – умыкнуть английскую корону. Куда ты с ней потом пойдешь? Кому ты ее продашь? К тому же такие преступления не списываются за давностью лет. Ведь обворовано не частное лицо, а государство. Корона же – историческая и материальная ценность Англии.
Аграфена даже заслушалась его.
– Ты так говоришь, словно сам лично знаешь толк в кражах. Когда мне надо будет что-то свистнуть, я обязательно с тобой посоветуюсь, – сказала Татьяна, словно прочитав мысли Груни.
– Но Вилли прав. Получился бред какой-то. Если действительно именно Марк украл корону, то потом он жил в нищете, надеясь, что когда-нибудь сможет ее выгодно продать и зажить богато, – поделился своими мыслями Николай Еремеевич.
– А Марк был беден, особенно в последние годы, я свидетель, – поддержал актера Вилли.
– О том, что Эдик отсидел в тюрьме за его выкрутасы, Марк не мог не знать. У них оставалось много общих знакомых. Может, он и не хотел столь сурового мщения своему другу, но так получилось… Наверное, все эти годы Марк чувствовал за собой вину, поэтому и оставил Колобову свой театр, – вздохнул Николай Еремеевич.
– Но ведь корону так и не нашли, – напомнила Татьяна, – если все-таки предположить, что она у Марка была.
– Не нашли, – подтвердил ведущий артист труппы.
Ветрова с подозрением посмотрела на Вилли.
– А ты ведь провел с ним последние годы… И ты такой богатый…
Хозяин отеля даже покраснел, и ему это шло, как отметила Груня. Впервые он не выглядел столь бледным.
– Я? Да. И Марк жил у меня. Но про какую-то корону я услышал впервые только сейчас.
– А кто тебе поверит? Небось за реликвию и приютил старика? – продолжала Таня с видом и тоном следователя.
Аграфена не выдержала и рассмеялась.
– Да она шутит! Издевается над тобой! Это же – актеры!
Вилли вытер лоб салфеткой.
– Меня еще никто не обвинял в корысти. Я имею состояние больше стоимости любой короны в несколько раз. Она мне не нужна, честное слово.
– Ладно, верим. Стопроцентно ведь не доказано, что ее стибрил Марк, – отмахнулась Татьяна.
– То, что он театр отдал Эдику, пострадавшему в той мутной истории, как раз косвенно доказывает, что Марк виноват и корона была у него, – не согласился Николай Еремеевич. И подмигнул Тане, своей давнишней подруге: – Но что характерно: парень-то заволновался!
– Он не по этой части! – вступилась за Вилли Груня. – Вот если у кого надо вызвать ревность, подтвердить, что спал ночью с одной женщиной, а вчера спал с другой, то это к Вилли. Таким способом, на спор, можно сколотить неплохое состояние.