Живя в Люсоне, Ришелье постоянно жалуется — то на плохую мебель, то на неряшливых слуг; из письма в письмо повторяется одна и та же фраза: «Люсон — самый грязный городишко во всей Франции». Как тут не вспомнить Свифта, который писал, что в том месте, где он живет, «самый скверный воздух во всей Ирландии». Не стоит все эти жалобы принимать всерьез, — молодой человек явно преувеличивает свои неудобства. Он сын своей матери, которая никогда не упускала возможности сказать кому надо, что семья старого служаки заслуживала бы гораздо большего, чем имеет. Мы знаем, как она старалась освободиться от долгов и наладить расстроенное хозяйство, но мы знаем также, что семья владела несколькими поместьями. Кроме того, она получила от короля в дар двадцать тысяч ливров; ее старший сын, молодой человек не старше тридцати лет, получает от короля ежегодное жалованье в сумме четырех тысяч ливров; средний сын имеет доход от епархии, а младшего сына она отправляет в Париж в университет с двумя слугами и частным учителем. Как это мало похоже на бедность! Она, наверное, была права, когда говорила, что семья человека, спасшего жизнь двум королям[8], заслуживала большего. Имелось в виду, что семья покойного гран-прево, находящаяся в родстве с Рошешуарами, не купается в деньгах. Возможно, что это и так, но это не означает, что семья Ришелье была небогатой.
Давайте посмотрим, какой доход давала люсонская епархия. Он составлял в среднем восемнадцать тысяч ливров в год, или девять тысяч фунтов стерлингов, — неплохую сумму для 1929 года, когда выйдет в свет эта книга. Ливр — или франк, заменивший его в 1795 году, — имел покупательную способность, равную шестидесяти или семидесяти франкам, или полуфунту стерлингов, или двум долларам пятидесяти центам по курсу 1929 года.[9] Правда, в годы правления Ришелье покупательная способность ливра стала быстро падать.
Из этих восемнадцати тысяч ливров надо было вычесть суммы, предназначенные на ремонт и содержание в надлежащем виде соборов, монастырей и епископского особняка, на жалованье священникам и епархиальным чиновникам и на поездки по епархии, так что оставалось — никаких документов не сохранилось — вряд ли девять тысяч, скорее всего, чуть больше двух тысяч ливров.
Не такая уж большая сумма для дворянина — не забывайте, что это годовой доход, — но все-таки доход. Именно так смотрела на это Сюзанна дю Плесси, мать кардинала. Ее сын сумел значительно увеличить эту сумму.
Королевский указ, дающий право Арману Жану дю Плесси исполнять должность епископа в Люсоне, был издан в 1605 году. Он приехал в Люсон в самом конце 1608 года, в день праздника Святого Фомы Кентерберийского (27 декабря). Все три с половиной года ушли на то, чтобы подготовиться к незнакомой деятельности. Но не только. В течение этого времени был заложен фундамент всех его достижений.