Через пять минут они наткнулись на шлюпку Фицуильяма. Получив прямое попадание двух зарядов картечи, она неуклюже покачивалась на волне, полузатопленная, с разбитыми веслами, с лежавшими вперемешку убитыми и ранеными членами экипажа. Даже в темноте Дринкуотер смог различить черты смертельно бледного лица юного кадета, которого бережно перенесли в шлюпку Дринкуотера и положили на мокрые рыбинсы в кормовой части баркаса. Только пять или шесть матросов сумели самостоятельно перебраться вслед за своим юным командиром. Приказав оставшимся раненым по возможности выгребать против течения, Дринкуотер развернул свой баркас.
— А теперь всем навалиться! — резко скомандовал он. — Трегембо, подведи меня прямо к борту этого проклятого корвета! Всем не занятым в гребле заменить подсыпку и заряды в ружьях!
Шлюпка Фицуильяма входила в состав атакующих сил, и та горстка вооруженных людей, которую взял с собой Дринкуотер, могла послужить ценным подспорьем для его собственной команды. Приказав трем, ставшим «безлошадными», артиллеристам использовать свои кортики, он предупредил гребцов — как только ввяжемся в драку, поддерживать своих коллег. Минут через двадцать он вернулся на позицию, с которой остальные шлюпки его отряда продолжали обстреливать врага. Собрав все шлюпки вокруг себя, Дринкуотер распорядился следовать к ближайшему французскому судну, которое представлялось ключевым узлом обороны противника в этом месте.
— Я намерен увести это судно, — сказал всем Дринкуотер с уверенностью, которой он сам в душе не чувствовал, а лишь повиновался суровым требованиям службы.
Когда они приблизились к месту боя, стало ясно, что атака полностью провалилась. Плавсредства Конна были разобщены, хотя и продолжали швырять бомбы поверх кордона из канонерок и корветов, ошвартованных с внешней стороны головы булонского мола. Британские шлюпки в центре всего этого действа, которые Дринкуотер опознал как принадлежавшие к отряду Паркера, находились в жалком виде. Он миновал несколько шлюпок, бесцельно дрейфующих по воде с изнуренными и ранеными людьми. На одной из них вырисовывалась фигура человека, нелепо пытавшегося грести одним веслом. Несколько человек барахтались в воде, взывая о помощи. Дринкуотер приказал одному из своих баркасов подобрать столько несчастных, сколько сможет, а сам устремился туда, где несколько шлюпок еще стояли у бортов корвета и большого chasse-maree [3*], ошвартованного к корме корвета.
Было очевидно, что подготовленность и ярость обороны превозмогла атакующую силу, так как при виде приближавшегося отряда Дринкуотера раздался громкий возглас