Входная дверь тихо скрипнула, и Джессика, вздрогнув, проснулась. Несколько секунд она не могла сообразить, что происходит, потом вспомнила. Она заснула в кресле, мягком, но не слишком удобном для сна. Джессика терпеливо дождалась, пока Люси прокрадется на цыпочках мимо двери, а потом громко спросила:
— Как ты думаешь, который сейчас час?
В фильме это была бы комическая сцена: темнота, неясная фигурка, воровато крадущаяся к лестнице, неожиданный окрик, заставляющий ее замереть на месте.
Вот только Джессика Херст не находила ничего смешного в этой ситуации.
— О, мама! — Люси попыталась засмеяться, но смех получился неестественным. — Почему ты до сих пор не спишь?
— Уже третий час ночи, Люси.
— Правда?
— Честное слово.
— Но ведь завтра суббота. Мне не нужно рано вставать в школу.
Люси щелкнула выключателем в холле. На Джессику смотрела, невинно хлопая большими карими глазами, очаровательная шестнадцатилетняя девочка с длинными, по пояс, темными волосами. Два года назад ее фигура казалась угловатой, но теперь приобрела красивые женственные формы.
Джессике не хотелось начинать неприятный разговор, но выбора у нее не было. Она чувствовала себя сварливой, скучной и старой матерью.
— Подойди сюда, дорогая моя, я хочу поговорить с тобой.
— Что, прямо сейчас?!
Люси, хоть и с явной неохотой, все же прошла в гостиную, по пути включив верхний свет, и плюхнулась в кресло напротив матери, готовая защищаться.
— Я действительно устала, ма.
— Так устала, что не могла прийти домой раньше?
Не повышай голоса, сказала себе Джессика, старайся быть разумной. Обращайся с ней так, будто это неразорвавшаяся бомба. Она до сих пор помнила пищащего, краснолицего младенца в пеленках. И вот теперь, шестнадцать лет спустя, приходится выяснять отношения с непослушным подростком, который иногда ведет себя как чужой. За последние месяцы дочь изменилась до неузнаваемости.
Люси вздохнула и недовольно посмотрела на нее:
— Я не ребенок, ма.
— Ты ребенок, — резко возразила Джессика, — тебе всего шестнадцать…
— Именно! Я могу о себе позаботиться.
— Не перебивай меня, когда я с тобой разговариваю.
Последовал еще один недовольный взгляд из-под красиво очерченных бровей.
— Ты сказала, что будешь дома к одиннадцати.
— К одиннадцати! Никому из моих друзей родители не велят являться домой к одиннадцати. И потом, я действительно старалась прийти к этому времени. Просто…
— Просто — что?!
— Ты кричишь на меня!
— У меня есть на то причины!
Ей хотелось подойти к креслу и хорошенько встряхнуть дочь.
— Люси, — произнесла Джессика устало, — ты слишком мала, чтобы шляться в это время по Лондону.
