— Неужели ты не могла сообщить мне, что беременна, Ники? — мягко спросил Стивен.
Этот простой вопрос весьма поколебал ее уверенность в собственной правоте. В глазах Стивена читалась такая боль, что у Николь невольно сжалось сердце.
— Если бы ты только сказала… — продолжал Стивен с сожалением в голосе.
Действительно, ведь он потерял столько лет из жизни сына, не видел, как Джонни рос, как впервые пошел в школу, как участвовал в соревнованиях.
Вдруг Николь ощутила острое чувство вины. Разве Стив один в ответе за происшедшее? Почему она вымещает на нем всю боль за прошлое? И что ей известно о его жизни в годы после аварии?
— Мне было всего семнадцать, и мои родители… — оправдываясь, произнесла она. — Это было ужасно: в нашей семье нельзя было даже произнести твое имя, не то что… А ты не писал мне, не искал меня.
— Я писал, Ники, — тихо перебил Стивен.
Он уже говорил ей это вчера. Вполне вероятно, что так оно и было.
— Ты не понимаешь, Стив, — горячо заговорила Николь. — Все, связанное с тобой, было уничтожено в нашем доме. Я жила как в кошмарном сне. А когда мама узнала, что я беременна, пришлось сказать ей от кого. И она была вне себя от гнева, а я в те годы не могла ей перечить.
— Прости, — промолвил Стивен. — Прости за то, что оставил тебя одну. Я очень сожалею, что тебе пришлось с бедой справляться самой.
Но Николь сомневалась, что кто-либо мог представить себе, как нелегко ей тогда было.
— Они хотели, чтобы я сделала аборт. — Слов уже было не удержать. Наконец-то она может рассказать все, что перенесла, действительно заинтересованному слушателю. — Я отказалась, и меня отправили к тетке. Мне кажется, что забеременевших девушек просто принято отправлять к теткам. Очевидно, так лучше для всех. Я знала, что ты все равно был не в состоянии меня поддержать, и решила не взваливать на твои плечи еще одну заботу и еще больше все усложнять.
— Мои родители помогли бы нам, — пожав плечами, предположил Стивен.
— Тогда мои родители отказались бы от меня, — возразила Николь.
— Разумеется.
— Скоро я поняла, что единственным выходом из создавшегося положения было переждать бурю родительских эмоций и надеяться на твое скорое возвращение. Я ждала… надеялась.
— У меня были веские причины не видеться с тобой, Ники. — Стивен скривился, словно от боли. — Но клянусь, если бы я узнал о ребенке, ничто не помешало бы мне быть с тобой.
Интересно, правда ли это? Сейчас он казался очень искренним. Может, она несправедливо обвиняла его? И еще. О каких таких веских причинах говорит Крессуэлл?
— Я бы дал тебе и ребенку все, что имел, — продолжал он.