Кайяпи все это время праздно сидел в лодке. Наконец Пьер повернулся к нему.
— Кайяпи?
— Да, Пи-эр?
— Эти люди собираются напасть на «забор для воды». Мы ведь тоже должны идти с ними? — спросил он на португальском.
— Если они делают это, нет нужды идти тебе, — отозвался Кайяпи на шемахоя. — Они — твои тени. Ты — существо. Мака-и скоро родится. Ты должен присутствовать. Эти люди сделают твою работу.
— Неужели мнение индейца значит так много? — раздраженно спросил Жоам. — Или этот дикарь все решает за тебя?
Пьер бросил гневный взгляд на Жоама.
— «Дикарь» — говоришь ты!
— Погоди, — поправился Жоам. — Действительно, социализм — для всех. Я имел в виду другое: индеец еще недостаточно сознателен.
«Ты делаешь свой выбор между Марксом и Христом. А что получается в этом случае с шемахоя? Кто бы ни взял над ними контроль — они погибнут. Птицы их мыслей растворились в джунглях. Завязли в птичьем клее хижин с жестяными крышами».
— Желаю вам удачи, — сказал Пьер, заставив себя сделать другой выбор. — Как товарищам по оружию и врагам дамбы. Я, как и вы, хочу уничтожить ее.
— Кроме того, — вмешался Кайяпи, — ты никогда никого не ранил из своего ружья, Пи-эр. Ты слушатель и ученик, не воин. Брухо знает. Почему, ты думаешь, он разрешил тебе прошлой ночью встретиться с мака-и? Почему, ты думаешь, девушка пришла к тебе в гамак? Почему, ты думаешь, я показал тебе, как едят землю? Твоя Говорящая Коробка — вот твое оружие, Пи-эр, а не твое ружье. Я не говорю, что тебе не хватает мужества. Ты встретился с мака-и. Ты — другой человек. Жизнь твоя приняла другую форму. Решай — и да будет твой выбор мудр. Не дай твоим птицам улететь в сторону — не туда, куда им надо.
— Но ты же позволил мне идти к дамбе, Кайяпи — видишь, как далеко мы зашли!
— Так летели твои птицы. Теперь они должны возвращаться. Эти люди сделают за тебя.
— Почему вы говорите на разных языках? — требовательно спросила Иза. — Он же прекрасно понимает тебя. Почему он не отвечает на португальском?
— Это очень важно — что он говорит на своем родном языке. Великая вещь происходит в сознании его соплеменников. Он хочет быть с ними неразрывен.
Кайяпи нахмурился.
— Мака-и скоро родится, Пи-эр. Торопись.
— Ты же сказал, что время есть!
— Это не так. Времени нет. Это случится очень скоро.
— Он говорит, что нам пора возвращаться, — сказал Пьер партизанам.
Женщина недоверчиво уставилась на Пьера.
— Зачем?
Пьер выбирал слова, как мог осторожнее.
— То, что происходит в их деревне, чрезвычайно важно, это событие исторического масштаба для всего человечества. Если я не буду при нем присутствовать, может быть, что-то удивительное будет безнадежно утеряно. Я не имею права на риск. Не только из-за собственной шкуры. Это важно — для Человека.