.
Но такого рода обращения не находили отклика у руководителей, ибо интернациональное начало революции — а этого нельзя отрицать — было очень сильным. Но антисемитизм был. Борис Савинков писал по этому поводу в Варшаве: "Есть крестьяне, ненавидящие еврейский народ потому, что отдельные комиссары-евреи реквизируют у них скотину и хлеб. Есть красноармейцы, ненавидящие еврейский народ потому, что отдельные политруки-евреи гонят их на убой. Есть добровольцы (офицеры, перешедшие на сторону белых. — Д.В.), ненавидящие весь еврейский народ потому, что члены ЦЕКА — евреи расстреливают их семьи… Но антисемитизм исчезнет лишь тогда, когда Россия возродится и станет истинно демократическим государством. Мне, русскому, больно за еврейскую боль…"[86]
Троцкий никогда и ни к чему в жизни так не стремился, как к революции; только она могла дать ему все возможности для самовыражения. Революция и Троцкий любили друг друга взаимно. Председатель Петросовета двух русских революций никогда не держал "камня за пазухой" против разрушительного социального движения и, естественно, никогда не хотел Октябрю поражения. В революции он видел высший смысл своей жизни. Думаю, что Ленин в Октябрьские дни 1917 года убедился в этом, удостоив Троцкого рядом лестных эпитетов, вероятно, вполне заслуженных. Когда готовили большевистский список кандидатов в Учредительное собрание, В.И.Ленин написал:
"Совершенно недопустимо также непомерное число кандидатов из малоиспытанных лиц, совсем недавно примкнувших к нашей партии (вроде Ларина)… Необходим экстренный пересмотр и исправление списка…
Само собою понятно, что… никто не оспорил бы такой, например, кандидатуры, как Троцкий, ибо, во-первых, Троцкий сразу по приезде занял позицию интернационалиста; во-вторых, боролся среди межрайонцев за слияние; в-третьих, в тяжелые июльские дни оказался на высоте задачи и преданным сторонником партии революционного пролетариата"[87].
Можно с уверенностью сказать, что с октябрьских дней Ленин глубоко понимал истинную роль Троцкого как ниспровергателя и крушителя, хотя никогда не мог забыть его старого "небольшевизма".
На следующий день после Октябрьского переворота "Правда" взывала: "Товарищи, вы своею кровью обеспечили созыв в срок хозяина земли русской — Всероссийского Учредительного Собрания". Но выборы, состоявшиеся в ноябре, не дали перевеса большевикам. И уже Ленин заявляет: "Республика Советов является более высокой формой демократизма, чем буржуазная республика с Учредительным Собранием…"[88] 23 ноября 1917 года по решению ЦК партии большевиков были арестованы члены комиссии по проведению выборов и созыву Учредительного собрания. А в нее входили известные люди: М.М.Виновер, М.В.Вишняк, В.М.Гессен, В.Н.Крахмаль, Г.И.Лордкипанидзе, В.А.Маклаков, В.Д.Набоков, Б.З.Нольде и другие. На протест комиссии Сталин, которому поручили разбираться с ней, безапелляционно заявил, что "большевиков не интересует, как эти люди относятся к Совету Народных Комиссаров. Комиссия совершала подлоги…"