— У турок полно хлопот с тем, чтобы держать под контролем Албанию, — ответил капитан Петлос. — Всякий раз, как Турция начинает войну с каким-либо европейским государством, Албания использует эту возможность, чтобы восстать.
— А греки не строят планов захватить Кавонию?
— Совершенно никаких! Король Георг желает мира.
— Тогда зачем нужна такая большая армия?
И вновь капитан Петлос, казалось, осторожно подбирает слова.
— В стране наблюдаются некоторые волнения.
— Среди крестьян, ?
— Они часто голодают и, когда начинаются беспорядки, уходят в горы.
— Но армия состоит из кавонийцев?
— Почти все офицеры — австрийцы.
Он заметил удивленное выражение лица Теолы и прибавил:
— Я — исключение.
— Почему? — спросила Теола и только потом подумала, что это звучит невежливо.
— Мой отец спас короля от одного анархиста, — объяснил капитан Петлос. — В благодарность его величество дал нашей семье определенные привилегии.
Он встал и начал закрывать книги, которые они читали, и собирать бумаги, явно намереваясь закончить эту беседу.
— Почему вы пригласили править вами иностранца? Ведь в Кавонии наверняка раньше была своя королевская семья?
— Несколько столетий на троне сидели короли из семьи Василасов, — подтвердил капитан Петлос. — Но когда умер последний монарх, возникло много оппозиционных фракций, а наследника подходящего возраста не оказалось.
— А теперь он есть? — спросила Теола.
К ее удивлению, капитан Петлос не ответил.
Вместо этого он взял книги, щелкнул каблуками и, поклонившись, сказал:
— Прошу меня извинить, мисс Уоринг. Думаю, фельдмаршал нуждается в моих услугах. Помогать вам в ваших занятиях было большой честью для меня.
Он зашагал через салон, очень прямой и подтянутый в своем мундире, и, когда он вышел, у Теолы вырвался тихий вздох отчаяния.
Ей так много хотелось узнать, но она подумала, что если придется вытягивать по крохам сведения из сдержанного капитана Петлоса, то она не многого достигнет до того, как они прибудут в порт Кавонии.
Тем не менее в последующие пару дней у нее все же начала складываться картина происходящего в этой стране.
Возможно, у нее разыгралось воображение, но Теола и без подтверждения со стороны капитана Петлоса была уверена, что в Кавонии гораздо более тревожно и опасно, чем предполагал герцог.
К тому времени как они достигли берегов Кавонии, она уже знала, что народ пребывает под тяжким, даже жестоким гнетом австрийской высшей знати.
Хотя у нее оставалось мало времени подумать о Кавонии и о себе самой.
Адриатическое море было спокойным, и Кэтрин, сделав над собой усилие, покинула постель и вышла на палубу.