Мели, мели языком. Рыба в неводе. Излагай свои соображения, любезный лорд Эрзель. Расскажи мне в красках о том, как все устали и выдохлись, как действует на нервы необходимость сражаться против своих… и о том, как вы сомневаетесь в маршале Дар-Халеме, не забудь упомянуть. Только вежливо, а то я язык тебе вырежу. Покритикуй мою тактику и стратегию и внеси идиотские (неееет! просто идиотские, а не НАСТОЛЬКО ИДИОТСКИЕ!) предложения. Ты, дорогой мой, конечно, не в курсе, что ваш Дар-Халем воюет правильно, правильней некуда. Только он вас предал, давно уже, еще в самом начале. Еще до начала вас предал. А тактика и стратегия у меня очень верные. И мы победим. Только чуть позже. Сидане нельзя сейчас в горы. Ей надо оправиться после той страшной ночи. Нашей с ней первой и последней ночи. Хару сказал, что так болезненно трансформация происходит один раз на тысячу случаев. Почему именно у нас? Я готов был руки себе выломать за то, что я ими с ней сделал. С ним сделал. Но Хару сказал — вырезай, и я вырезал левое крыло Сида, которое никак не хотело отделяться от его тела, под корень — расслоив мышцы и выдергивая хрящи. У меня до сих пор в ушах стоит его крик. А он…она, наверное, до конца жизни будет помнить, как я улетел, не дождавшись, пока она сможет вставать с постели иначе, как на четвереньках. Святая Лулулла. я никогда ее… его таким некрасивым не видел. И не увижу больше. Ни красивым, ни некрасивым. Его. Ее.
- … И мы вынуждены констатировать, лорд Дар-Халем, что дела наши здесь развиваются не лучшим образом.
Всё.
- А по-моему, у нас все прекрасно.
У меня очень плохо в Кимназе. У меня там и половины нет сейчас от тех мечников, которых Меери оставил на границе в прошлом году. Кимны режут их как котят, сжигают наши летучие патрули огненными выхлопами из горючих колодцев. Они уже давно научились использовать это странное свойство тамошней земли — глубокие жерла, ведущие, как я понимаю, в черные подземные озера. Если в одно из жерл бросить факел и подождать, пока разгорится, а потом, когда нужно, швырнуть совсем небольшой кусочек местной горной породы — талабрита, то из соединенных с ним колодцев вырываются высокие языки пламени. Там, где жерла стоят близко друг к другу, кимны выстраивают из них стены огня при приближении наших войск. Крылатые — дары и тейо — могут облететь сверху, но либо на значительной высоте, либо рискуя наглотаться ядовитого дыма. В последнее время кимны освоили новый способ применения подземных горючих озер: уж не знаю, чем они пропитывают гибкие трубы, сшитые из овечьих и козьих шкур, но эти трубы теперь не горят. Значит, их можно присоединить одним концом к жерлу, а другим — направить вверх, на пролетающих даров, либо вниз — на пехоту итано и мечников, атакующих на земле. Это производит не только непосредственный эффект, но и деморализует противника, то есть нас. Меня самого при виде обгорелых трупов чуть не стошнило. Первое, что я сделаю, когда покорю Кимназ — прикажу засыпать жерла. Обычным камнем. А сверху сделаем крышки из самого прочного умбрена, который только сможем найти. И прикуем их цепями.