Чахи меня побери! Если королева заметит исчезновение цветов со своей клумбы, головы полетят направо и налево! Надеюсь, что он, правда, нарвал их для Солы.
Обед протекал в молчании, изредка прерываемом вопросами леди Солы. Как отец? Ожеребилась ли гнедая — та, бывшая, леди Эллы? Закончили ли ремонт западной стены замка? Хетти отвечал односложно, зато ел за двоих, не забывая отпускать повару положенные комплименты. Казалось, наваристый рыбный суп и рагу из оленины занимали его целиком. Сид, напротив, вяло ковырялся в тарелке. К десерту леди Сола уже исчерпала все свои вопросы и отказалась от попыток внести хоть какое-то оживление в процесс принятия пищи. Лорд-канцлер наблюдал за ней, не скрывая своего удовольствия. За все дни, что наперсница королевы провела в его доме, она ни разу не проявила никаких добрых чувств ни к нему самому, ни к челяди, ни к последней кляче в его конюшне. Не говоря уже о Сиде, который так наивно сделал шаг ей навстречу и наткнулся на железную стену.
Конечно, она знала, она не могла не знать, какое место в его жизни занимает Койя и куда он улетает при каждом удобном случае и возвращается настолько примиренным с жизнью, что может смотреть без отвращения на нее — Солу, свою нелюбимую жену, свою самую ненавистную жертву. Но вины перед ней лорд-канцлер не ощущал. Они были квиты. Поэтому сейчас он не мог сдержать тонкой усмешки, когда она пыталась радушно принять своего братца. Ту еще сволочь. Только одна мысль не давала лорду Дар-Эсилю покоя. Неужели мальчишка прилетел действительно к ней? Успокаивали цветы. Сид бы не принял. Тем более сейчас, когда все разъяснено и запрещено. Хороший мальчик. Послушный сын.
- Сид, ты закончил?
Младший Дар-Эсиль вскинулся, посмотрел на отца исподлобья, аккуратно сложил вилку с ножом на тарелку.
- Да, папа.
- Можешь идти. Леди Сола хочет пообщаться со своим братом. Не стоит им мешать.
- Хорошо, папа.
- Да пусть остается, — небрежно махнула рукой леди Сола. — Ему полезно хоть иногда посмотреть на настоящих благородных даров. А то трется обо всякую придворную шваль.
- Смею заметить, моя госпожа, — лорд-канцлер завелся с пол-оборота. — В семье Халемов совсем недавно тоже была придворная шваль, а не только бравые мечники. Бравые мечники, правда, преобладали. Придворная шваль присутствовала в единственном числе. И ей это нравилось. Мне даже казалось, что своих размахивающих мечами братишек эта ш. валь считала малость слабоумными.
Как давно он мечтал ей это сказать! Его, самой судьбою поставленного блюстителем традиций и обычаев Аккалабата, до глубины души возмущала даже не сама связь Соля Дар-Халема с королевой, а та самоуверенность и снисходительная насмешливость в обращении с окружающими, которая появилась в молодом даре Халема как результат этой связи. Этот слегка отстраненный взгляд свысока предназначался лордом Солем не только для царедворцев типа самого лорд- канцлера, тщетно протиравших, по мнению королевского фаворита, орады перед троном Ее Величества, когда все было так просто, так легко. Обласканный вниманием властительницы Аккалабата, Соль и своих братьев поставил на низшую ступень табели о рангах: балбесы, ничего не видящие дальше «в стойку — удар — сбив — поворот в воздухе.» Он продолжал снисходительно любить и Элджи, и Ко, и Хетти, но больше уже жалел их как безнадежных и не понимающих всей мудрости жизни. Они не замечали: Соль оставался всегда для них старшим братом — надежным и верным.