Отношения с Койей напоминали торговлю. "Скоро ты займешься и Кречем тоже?" — спросил лорд Рейвен, когда посчитал, что крошечные клинки могут перейти от старшего сына к младшему. "Некко следует чаще бывать у меня в Умбрене, — отвечала Койя. — Там я чувствую себя свободнее". "Хорошо, — соглашался он. — Но сегодня ты взглянешь на Креча".
Ладно. Креч тоже милый. Его можно потренировать, раз Рейвен настаивает. Но мне… мне нужен Некко.
- Койя, ты вовсе не отдыхаешь! — поняв бесполезность попыток оградить детей (даров Аккалабата!) от фехтовальных занятий, Элла нашла себя в новой заботе: ее сестра, вынужденная жить в суровом умбренском климате, приезжает в гостеприимный и теплый дариат Кауда, чтобы отдыхать. "А не чтоб ты ее мучил!" — заявила она мужу. Рейвен серьезно посмотрел на нее: "Да ведь твоей сестре это нравится!"
Элла решила зайти с другой стороны:
- Койя, где у себя ты увидишь такое солнышко, даже летом? Мой злодей-муж запирает тебя в тренировочной комнате, а ты даже не сопротивляешься. Пойди погуляй. Или хоть поспи на открытом воздухе. К озеру вынесут ковер и подушки. Мне страшно смотреть, как ты себя истязаешь этим железом.
- Истязаю? — Койя сдула со щеки свесившуюся прядь, оторвала взгляд и кинжал, который она правила, от точила, рубанула лезвием в воздухе. — Я живу, Элла, только здесь, в вашей оружейной, в вашем тренировочном зале. Кто сказал, что клиновидные спуски легче точить? — возмущенно осведомилась она, возвращаясь к своей работе.
- Извини, клиновидные что? — Элла расстроилась и растерялась, как всегда, когда Койя заводила речь о чем-то, в чем она не понимала ни грана.
- Чахи меня забери, Элла! Клиновидные спуски. Все говорят, что их легче точить, чем овальные. А у меня получается наоборот. И я от этого чувствую себя умственно неполноценной.
Элла так и не поняла, что такое клиновидные спуски, но неполноценной себя от этого вовсе не чувствовала. В спину Койе, склонившейся над точилом, она сказала:
- Все-таки тебе полезней было бы отдохнуть, — и, шелестя юбками, вышла из оружейной.
Койя швырнула кинжал в кучку других, похожих на него как близнецы. Они звякнули друг о друга. Элла ничего не помнила. Это было настолько ужасно, что Койе иногда хотелось выбросить ее из окна.
2 мая 1503 года со дня пришествия королевы Лулуллы
Хетти тяжело приземлился в заранее присмотренную ложбинку на склоне холма. Вытер рукой пот со лба. Надо с этим кончать. Либо Виридис в течение месяца ляжет к ногам Ее Величества, либо он сам, единственный и последний сын дома Халемов, протянет ноги. Последняя рекогносцировка и домой, домой! То есть в палатку.