Как же так?.. А я думал — вечный звон, как страшен он… мамушка православная Сибирия… И продолжал настаивать:
— Но… Базилиус-Катедрале… Ведь Грозный Васильевич в честь отца Василия строил…
Шофер ответил:
— Нет, в честь блаженного Василия…
— Что это? Блаженный?
Алка ответила:
— Это значит — сумасшедший, псих, — а шофер уточнил:
— Дурачок, словом…
— И в честь дурачка… собор? — удивился я, хоть и вспомнил о павильоне со зверьком в шляпке, при виде которого китайский премьер покраснел и убежал с ЭКСПО, на что шофер, спешно нарушая правила и заворачивая через две осевые — «пока ментов нет», пояснил:
— Его царь очень любил. «Вася, скажи мне, что будет, ты же знаешь», — просит. А Вася молчит, камушками играется. А царь стоит, ждёт… Или на колени бухнется рядом с дурачком, молится, а тот его камешками по бармам тюкает… Тип еще тот был!.. А как он жён выбирал — недавно по телику рассказывали. Приводили со всей Руси тысячу или две красавиц, он отметал половину, потом — половину от половины, потом — половину от половины — и так до того момента, пока одна не останется… Длилось долго, месяцами…А отметённых своим опричникам сто пудов давал на утехи — не отправлять же товар обратно?.. Вот одна жена, Темрюковна, его и надоумила опричнину создать — она сама с Кавказа была, а там у каждого князька всегда своя банда головорезов под ружьем была, вот она и говорит ему: чего у тебя нет никого верных людей?.. Отбери полтыщи! Так и пошло…
А я восхищенно думал, что Московия — очень загадочная страна: цари стоят перед дурачками на коленях, соборы в их честь строят, а люди как будто живут во всех временах сразу, всё знают и всё понимают еще до того, как ты рот открыл-откроешь…
Когда мы вышли из машины, Алка предложила купить винца и выпить его для бодрости:
— А то по магазинам таскаться скучно на трезвяк.
Идея была неплохая. Пункта обмена мы не нашли, но в ларьке Алка купила две бутылки кенгурового вина, и мы сели на скамейку в скверике, причём Алка поискала — и нашла — укромное место за кустами:
— Тут спокойнее, — отчего мне стало тайно приятно.
И грудь её так многообещающе топорщилась из выреза… Но она, заметив мои взгляды, сказала, исподтишка оглядываясь:
— Не, ты чего!.. И не думай!.. Ментов полно, день! Посидим, винцо попьем и в магазин зайдём… потом, дома… — Ана мои вопросы, далеко ли Красная площадь, ответила: — Отвяжись! Закрыто там! Говорят — День лесотехника… Или День атомной войны, однохуйственно — голубей пускают и песни поют, сказал же водила…
Что это — всё время закрыто?.. То Джими Хендрикс с того света, сейчас — опять голуби?.. Да еще в День войны?.. Насчет того, чтобы послушать песни на площади (что мне было бы очень полезно), я уже промолчал, чтоб её не злить.