Истина, которой жаждал Евгений, и впрямь имеет воплощение — в Том, Кто изрек: «Я есть Путь, Истина и Жизнь». И сколь прекрасна, сколь возвышенна и сурова эта Истина! Блаж. Августин, плутавший, как и Евгений, в поисках Истины, вопрошал: «Коль скоро Истину нельзя измерить в пространстве, значит ли, что она — ничто?» И услышал издалече: «Истинно говорю — Я СУЩ!» Узрев славу Того, Кто есть Истина, блаж. Августин лишь воскликнул: О Истина, ты Вечность! О Любовь, ты Истина! О Вечность, ты Любовь!»
Истина сошла на землю и воплотилась, дабы человек, дабы сам Евгений, приобщился ее. Св. Ефрем Сирин говорил: «Истина вошла в лоно, вышла из него и искупила человеческий грех». Теперь, чтобы познать Истину, Евгению нужно было самому предстать перед Создателем, покаяться в грехах, очиститься от скверны и возлюбить Его всем сердцем.
Прежде многое подводило Евгения к Истине: возвышенная, пронизанная христианским духом музыка Баха, философия Генона с неукоснительным следованием древним учениям, с его критикой новомодных течений. Но лишь Православие — Христианство во всей полноте — открыло ему и всю полноту Истины, незамутненный образ Иисуса Христа. Ранее ничто не удовлетворяло Евгения, сейчас, лишь бегло познакомившись с Православием, сердце тут же подсказало: «Вот твой дом». Хотя ум признал это не сразу.
В конце жизни Евгений задавался вопросом: «Каким органом воспринимается Божественное откровение?» Да, существует такой орган, но, увы, мы чаще держим его взаперти. Бог открывается любящему сердцу. Не обязательно откровение приходит с чудесами. Бывает, Бог, видя сердце человека готовым принять Его, открывает Себя в постижимой мере. Но для этого сердце должно «возгореться».
. Впереди Евгения ожидали немалые страдания, но теперь, когда «идея» Истины воплотилась и ожила перед ним, страдания его наполнились смыслом. «Страдания в миру оправданы, только словами этого не передать, всё нужно пережить, не подменяя рассуждениями». И приобщившись христианства, Евгений всё так же ненавидел мир сей, ни в малой степени не уповая на него, желая лишь одного — убежать подальше от суеты. Христианская религия, в которой он вырос, прекрасно ладила с миром, его же неудержимо влекла неотмирность. Евгений наконец уразумел предназначение человека: он уготован для вечности.
Путь, избранный им, — путь подвижничества, который вел не к земным благам и утехам, но к небесному воздаянию через тернии земных страданий. Сам изведав немало, он уверился в истинности этого единственного пути. Господь попускает своим чадам совершенствоваться через страдания. Он Сам, вочеловечившись, принял страдания — только такой Бог способен обратить падшее человечество к Себе, только такой Бог достоин поклонения, только к Нему может устремить человек свои самые высокие порывы.