— Какой там ответ, когда на судне пожар был, — отрезал Харди и тут же спросил бородача, известна ли ему фамилия штурмана с другой шлюпки.
— Блейк! — прогремело в ответ. — Его фамилия Блейк! — И бородач махнул в сторону другой шлюпки, качавшейся на волнах в четверти мили к востоку.
— Блейк? Точно? — переспросил Харди, обращаясь скорее к себе, нежели к своему собеседнику, и мне показалось, что по его лицу пробежала мимолетная тень, как будто эта весть озадачила его сильнее, чем он хотел показать. Но он тут же продолжил: — По возможности не теряйте нас из виду, а если начнется шторм, налегайте на весла и разворачивайте нос против ветра. Тогда сумеете продержаться.
С этими словами он дал гребцам знак к отходу.
— А как же вторая шлюпка? — забеспокоился полковник, но мистер Харди наотрез отказался к ней приближаться, заявив, что ему и без того все ясно.
Полковник заворчал, но смирился; если решение мистера Харди и было кому-то не по нутру, все прикусили язык. Сейчас я склоняюсь к мысли, что пренебрежение полупустым спасательным средством стало нашей роковой ошибкой. Трудно было поверить, что этот Блейк будет продолжать расправу, а их знакомство с мистером Харди могло сыграть нам на руку. До сих пор удивляюсь, почему смолчала миссис Грант. Если она и собиралась вмешаться, ее, видимо, опередил полковник, изменивший направление разговора.
— Откуда вы в таких подробностях знаете, что происходило в радиорубке? — обратился он к мистеру Харди.
— От Блейка. Когда рвануло, вся палубная команда бросилась наверх, к шлюпкам, чтобы обеспечить посадку пассажиров. Я смотрю — Блейк уже тут. Это, кстати, он мне приказал: «Давай-ка в четырнадцатую, дружище. Без моряка на борту им каюк».
И правда, мне смутно помнилось, что в тот трагический день мистер Харди у меня на глазах переговаривался с каким-то человеком. В других обстоятельствах я бы решила, что они ожесточенно спорили, но среди общей сумятицы и неразберихи такое даже не пришло в голову. На мой взгляд, те двое почти не различались формой одежды, только у Харди рукава были гладкими, а у другого на обшлагах поблескивал золотой позумент. Теперь мне стало казаться, что именно этого человека и остановил Генри, когда мы выскочили на палубу после взрыва. Вскоре появился Харди; тот офицер сразу оставил нас на его попечение, а сам побежал дальше. Признаюсь, среди этого хаоса я мало что соображала и опомнилась лишь тогда, когда меня подхватили чьи-то сильные руки. Шлюпка начала опускаться; передо мной промелькнуло взволнованное лицо мужа, и больше я его не видела.