— Вот это да!
Юль не знала, что еще тут можно сказать. Разве что «больные на голову». Но такие комментарии лучше держать при себе.
— Вы много ездите? — спросила она. — И в Рейкьявике были, и в Барселоне…
— И еще черт знает где. Я и здесь ненадолго, проездом. Такая работа.
«Надо же, какой сладкий хлеб у некоторых людей бывает», — подумала Юль и снова чуть не разревелась от зависти. В ее голове толкались локтями и оглушительно верещали маленькие, злобные, подлые мыслишки: он такой старый, зачем ему, лучше бы мне, мне, мне!
«Стыдно, ой как стыдно-то», — старательно думала Юль, очень громко думала, почти кричала, в надежде заглушить всю эту из темных углов поналезшую пакость. Поэтому спросить, что это за работа такая — по разным городам ездить, — так и не решилась.
— Я бы тоже так хотела, — наконец пробормотала она. И совсем тихо добавила: — Особенно по теплым странам.
— Ну и кто тебя держит? — рассмеялась Майя. — Семеро по лавкам и поросенок в сарае? Что-то непохоже. Ты кто по профессии?
— Ну так, всего понемножку: сайты делать могу, переводить, шить на заказ, бижутерию всякую мастерить, кукол. — Юль окончательно смутилась, но все-таки добавила, почти шепотом: — И рисовать. Я… н-н-ну… как бы немножко художник.
— Художник? Вот это повезло! Так у тебя, считай, весь мир на ладони.
Майя так сияла, словно это она была художником и мир лежал на ее ладони, а не на Юлиной. Впрочем, похоже, именно так оно и было. На такой ладони — узкой, длинной, ухоженной, украшенной сверкающими кольцами — что ж не полежать.
— Чтобы путешествовать, нужны деньги, — мрачно заметила Юль. — А я неизвестный художник. Нас таких больше, чем кисточек…
— Брось, — отмахнулась та. — Не прибедняйся, это во-первых. А во-вторых, чтобы путешествовать, не нужно ничего, кроме желания.
— Еще нужна решимость, — неожиданно вмешался Мартин. — И деятельная воля. И конечно, точка отсчета.
— Точка отсчета? — переспросила Юль. — Это как?
— Это очень просто. Смотри, что получается: почти всякий человек, кого ни возьми, не слишком доволен своей жизнью. Одному не нравится работа, другому семья, третьему место жительства, четвертому, вот как тебе, климат. А некоторым — все вышеперечисленное и еще куча вещей. И люди говорят себе: ничего, однажды все изменится. Такое обещание дает им силы жить дальше. Но оно же мешает настоящим переменам. Понимаешь, о чем я? Человек думает: «Однажды все изменится», как будто это должно случиться само, без его участия. А так не бывает. Надо не думать, а делать. Сказать себе: мое «однажды» уже наступило, откладывать больше некуда, давай действуй! Вот это и есть точка отсчета, о которой я говорю, — тот день, когда наступило твое «однажды». Понимаешь?