Их электронная переписка не была похожа на виртуозную игру в четыре руки, однако сулила надежду на возвращение к норме. Правда, Яцек не распространялся о своем самочувствии, но Клара имела возможность косвенно оценить его состояние – по количеству шуточных посланий и картинок, которые он скачивал из Интернета и отправлял ей вложенными файлами. К моменту, когда Кларе пришла пора возвращаться домой, он улучшил свои показатели на шкале юмора – подтянулся от одной шутки до трех. Нет, Клара не обманывала себя: полностью он не выздоровел. Время от времени его, как и прежде, утомляла необходимость говорить; он прерывал разговор, не закончив фразы, – то ему мешали трамваи за окном, то он внезапно вспоминал о телефонных счетах:
– Я уже не зарабатываю так, как прежде, я вынужден экономить…
– Но меня же ты любишь так, как прежде? – задиристо спрашивала она.
– Угу, – слышала она в ответ короткое подтверждение.
«Ненамного, но лучше, – отмечала Клара, – ненамного, но глубже, – вслушивалась она в типичное для депрессии неглубокое дыхание, когда человек словно весь съеживается и воздуха ему нужно все меньше. Клара надеялась на лучшее. – Три недели разлуки хорошо на нас повлияли».
Дорожные ботинки она сунула под сиденье, на ноги натянула носки из грубой пряжи со слабой резинкой, не затрудняющей кровообращение, и удобно устроилась в своем кресле, спрятав ладони в рукава свитера. Взлет задерживался, стюардесса разносила напитки. Спящий, сосед, неловко повернувшись, сбросил со столика Кларин стаканчик. Струя густого томатного сока, миновав его CD-плеер, торчащий из кармана пиджака, полилась на ее любимую сумку из оливковой замши. Клара промокнула пятна салфеткой и попыталась отмыть их минеральной водой, которую с изрядным запасом всегда брала с собой в долгие перелеты. Эти перелеты напоминали ей путешествие внутри фена – громко, горячо и сухо.
Грохот двигателей, знаменующий взлет, не разбудил виновника. Заспанные голубые глаза он открыл лишь над Монголией и, приглядевшись к испачканной сумке, облепленной салфетками, спросил со славянским акцентом:
– Ketchup?
– Yes.
– Останутся пятна, – заключил он, увидев сохнущий паспорт и влажные билеты.
– Это томатный сок. – Клара спрятала свои документы в сетчатый карманчик на переднем сиденье.
– Нубук, – потрогал он пальцами бахрому сумки. – Полностью отчистить не удастся, – еще более компетентно заявил он. – Мне жаль.
«Сказать ему: это все из-за вас? Пожалуй, не стоит, – подумала Клара, – все равно пятна не выведутся». Б уме она прикинула: лететь им вместе еще целую ночь, что само по себе утомительно, а если сидеть рядом с врагом – будет и того хуже. Она предпочла не рисковать. В подобных обстоятельствах балет взаимных любезностей – едва заметных прикосновений коленом или локтем – бывает даже полезен.