– Конечно, это было твое право – защищаться, когда тебя атакуют, – продолжал бормотать он, не сводя глаз с живой мишени. – Так поступил бы любой. Но ты вторгся в чужие пределы, нарушил закон…
Дракон тихо заворчал. Безухий мог бы поклясться, что он среагировал на его последние слова!
– Ну хорошо-хорошо, неправ! Есть законы, которые вы нарушить не в состоянии… Я, как видишь, знаю немного больше, чем нужно, – бормотал он, стараясь незаметно одной рукой расправить свернутую тетиву. В голове билась отчаянная мысль: «Что я несу? Разговариваю с драконом! Со зверем! И он, кажется, меня понимает!.. Неужели это правда?»
– Знаешь… – Он правой рукой вытащил лук, медленно кладя себе на колени. Конек под ним замер, лишь изредка осторожно переступая задними ногами. – Я ведь не собирался с тобой связываться. Я когда-то покинул Орден, пытаясь следовать своим путем… И сегодня мы могли бы разойтись мирно. – Тетива раскрутилась, одну петельку он набросил на рог, осталось незаметно и, главное, не прилагая лишних усилий и не делая резких движений, сделать то же самое со второй (а как это сделать незаметно для дракона и к тому же не глядя и без точки опоры?). – Но ты сам все испортил…
Тут Иер не выдержал и отвел взгляд.
И понял, что уж если кто что-то испортил, то только он сам. Ибо в тот же самый миг дракон атаковал.
Сторонний наблюдатель увидел бы, что дракон бросился вперед с закрытой пастью – не укусить, не разорвать, а лишь оттолкнуть противника. Но опустивший глаза Иер ничего не видел, а для коня и это было слишком. Рванувшись с места, он шарахнулся прочь, и его всадник впервые в жизни не успел среагировать. От толчка он вылетел из седла, запутавшись ногой в стремени, и со всего маха врезался в дерево.
Утро нового дня
После утренней разминки – наставники ограничились лишь небольшой пробежкой и комплексом упражнений – и завтрака ученики оказались предоставлены сами себе. До праздничного молебна в соборе оставалось еще часа два или три, и забегавшиеся накануне юноши впервые за полгода не знали, чем заняться.
В раздумьях Готик поднялся на крепостную стену, раньше у него не было для этого ни одной лишней минутки. Его снедало нетерпение: хоть одним глазком взглянуть на внешний мир! Столица, куда стремился каждый провинциал, находилась рядом, рукой подать.
С утра светило яркое зимнее солнце, на ослепительно-белом снегу лежали синие тени, краски были контрастными, видно было все далеко. После нескольких дней оттепели подморозило, так что приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться на слежавшемся, заледеневшем снегу. Следя за тем, куда поставить ногу, Готик поздно заметил, что на крепостной стене он не один.