Не без трепета в душе наблюдает Хитали, как под крылом самолета разбегаются в стороны фашистские солдаты, мелькают, словно в калейдоскопе, автомашины, пушки, танки и бронемашины.
Засыпав колонну снарядами и пулями пушек и пулеметов, «эрэсами» и десятками осколочных бомб, оставив позади себя горящие автомашины и танки, ведущий начинает разворачивать самолет на повторный заход. Начинается разворот — крен градусов шестьдесят. Как бы не отстать от ведущего. От перегрузки рябит в глазах. Хорошо видны разрывы бомб: они легли кучно, перекрыв голову колонны фашистских машин.
При выводе самолета из пикирования я неожиданно почувствовал тяжесть на ручке управления. Самолет резко потянуло на кос, словно он умышленно начал пикирование. Пришлось выйти из боя. Очевидно, что-то неладное с рулем высоты. А тут еще начал душить кашель: в горячке боя я не заметил, как кабина наполнилась дымом, и только теперь понял: поврежден мотор.
Приоткрыл кабину, и дым унесло потоком воздуха. А мотор чихает, дает перебои. Гляжу — справа, в центроплане, огромная дыра, видно, прямое попадание зенитного снаряда. Машина становится тяжелой, ручку управления приходится тянуть обеими руками. От напряжения ноют плечи.
Развернувшись на 90 градусов, возвращаюсь на свой аэродром, одновременно вглядываюсь в карту, чтобы точно определить свое местонахождение.
На миг оторвавшись от карты, вижу рядом самолет. Узнаю Хитали. Он кивает мне: дескать, не робей, дойдем. И сам выходит вперед. Сразу отлегло от сердца. Даже ручка управления, кажется, стала послушнее.
Впереди еще сорок минут полета. Пытаюсь подстроить приемник, чтобы установить связь с Хитали. Из отдельных обрывков его слов заключаю, что повреждено еще и хвостовое оперение.
Наконец, подходим к аэродрому. Выпускать шасси? Но тогда самолет потянет на нос. Идут секунды. Неужели придется сажать мой «ил» на «брюхо» и вывести из строя на несколько дней?
Привычным движением устанавливаю кран на выпуск. Тотчас загорелась левая зеленая лампочка, а правая не зажглась. Может, перегорела? Нет, указатель на правой плоскости не встал вертикально.
Хитали, заводящий меня на посадку, несколько раз повторяет, что правое шасси не вышло. Пытаюсь выпустить аварийно, весь взмок от напряжения, пересохло во рту, а правое шасси по-прежнему не становится на место.
Делаю один, другой круг над аэродромом, встряхиваю машину с крыла на крыло, но результат тот же: правое шасси не выходит.
Принимаю решение садиться на одно колесо. Передаю об этом по радио. Хитали напоминает, чтобы садился на запасную полосу, а сам уходит на повторный круг.