В небе Украины (Карпов) - страница 44

Туго бы пришлось нам, если бы мы вовремя не подавили вражеские зенитки. Опасность была велика, создавалась довольно напряженная обстановка. Удивительно много вместили в себя оставшиеся позади несколько минут атаки!

— Признаюсь, сначала был озадачен, — делится с нами после посадки Хитали, как всегда улыбаясь своей доброй улыбкой. — Потом прикинул: почти такой же вариант, о котором перед атакой думал. Правда кое-что пришлось изменить… Атаковать на предельно малой высоте.

С началом наступления к нам в полк зачастили корреспонденты, фоторепортеры. Помню, как облепили Захара незнакомые люди. Он только что вернулся с боевого задания уставший, с впившимися в лицо осколками бронестекла. Этим людям не терпелось взять интервью, сфотографировать его около самолета. Они толкали друг друга, восклицали:

— Восемь заходов. За один вылет уничтожено 40 автомашин с боеприпасами и горючим, 200 фашистов! Летчик глянул на возбужденные лица корреспондентов и коротко бросил:

— И все же этого мало!

У Хитали в этот день был четвертый боевой вылет подряд. И он бы поднялся в пятый раз, да день кончился.

Это была обычная реакция Захара. Когда о нем говорили в дивизии, как об одном из бесстрашных воздушных бойцов, он недоуменно пожимал плечами, отмахивался руками от корреспондентов, вроде бы ничего особенного не сделал.

Обычно к вечеру все летчики сходятся в землянку обсудить итоги прожитого дня, обменяться впечатлениями. Обсуждение часто проходит шумно. Спорят по пустякам. Опять же разговор идет о противоистребительном маневре. Анализ каждого боя проводится с привлечением всех летчиков. Лишь изучив все накопленное в предыдущих вылетах, можно представить, каким будет результат будущего воздушного боя.

Комиссар полка внимательно прислушивался к нашему мнению. Он знал заботы и нужды летчиков, думал над тем, чтобы наши вылеты приносили как можно больший ущерб врагу.

— Заметьте, «мессеры» нас ловят в одном и том же месте, — говорил комиссар. — Пора отказаться от «наезженного» маршрута. Надо менять тактику!

С присущей ему страстностью он убеждает нас:

— Поверьте, будем менять тактику, — сократим потери, скорее одолеем врага!

Как-то в разговоре с нами майор Выдрыч начал спрашивать нас, кто стал летчиком по воле случая, кто по убеждениям, желанию. «Что ж, — сказал он, — можно, конечно, человеческую жизнь представить, как цепь случайностей. Однако в лежащих на поверхности случайностях всегда есть закономерность. Проследи — и обнаружишь, что целеустремленный человек, с волевым характером, случайностям не подвластен, он все подчиняет своим целям».