— Подтянуться! — звучит команда Хитали. — Атакуем «лаптежников!» — И он первым ринулся на вражеские самолеты.
«Юнкерсы» ошеломлены внезапным нападением, они пытаются отвернуть в сторону, но уже поздно. Головная шестерка «илов» врезается в боевой порядок вражеских бомбардировщиков и открывает ураганный огонь. Вот уже загорелся один «юнкерс», затем второй, третий…
Из бомбардировщиков посыпались бомбы, строй их смешался. Вражеские летчики в панике мечутся то в одну, то в другую сторону. Началась незабываемая воздушная карусель. Мне показалось, что здесь, над Миусом, по которому проходила линия фронта, в неоглядном небе образовалась какая-то свалка самолетов. В одном боевом порядке с пикировщиками перемешались наши краснозвездные «ильюшины».
Крепко сжимаю резиновый наконечник ручки управления, стараясь поймать в прицел маячившего передо мной пикировщика. Вражеский стрелок отстреливается, самолет энергично маневрирует. С первой атаки ничего не вышло. Надо повторить все снова. Ну что ж, нервы в кулак — и за дело!
Наконец в перекрестии «Ю-87»! Проходит секунда, вторая после того, как нажаты обе гашетки, и на крыльях пикировщика вспыхивают небольшие фонтаны взрывов, снаряды дырявят плоскости. Даю еще очередь по кабине. «юнкерс» заваливается на крыло и, дымя мотором, падает.
Все воздушные бои, в которых довелось мне участвовать, были захватывающими каждый по-своему и в тоже время схожи внезапностью и решительностью действий. Но этот бой отличился какой-то особой страстностью, в нем проявилась редкая смелость, можно сказать, одержимость летчиков и особенно самого ведущего. По самолету Захара стреляли из всех бортовых установок. Но он не дрогнул. Он бросил свой штурмовик в самое пекло и из пушек и пулеметов поджег первые два «юнкерса», сбив тем самым вражескую армаду с боевого курса. При этом Захара не смутило ни то, что он с бомбами ринулся на пикировщиков, ни численное превосходство противника, ни устрашающие драконы имперских асов на фюзеляже. Главное — уверенность в себе, точный расчет. И когда немецкие летчики еще только думали, что они будут делать, Хитали уже знал, с какого направления нанесет свой ошеломляющий удар. И он нанес его.
Конечно, у каждого командира учишься чему-то полезному, но есть такие, у кого лучшие боевые качества выражены в наиболее сконцентрированном виде. Такой командир становится для тебя своеобразным эталоном, с которым ты сверяешь каждый свой шаг, поступок. Таким был капитан Хиталишвили. Он всегда был на острие атаки и никогда не уклонялся от опасности.