— Я вас понял. Вы правы. Раньше все эти вопросы просто сводили меня с ума, но со временем привыкаешь ко всему. Легче от этого, конечно, не становится, но в какой-то момент понимаешь, что кому-то еще хуже, чем тебе, поэтому жаловаться просто не имеешь права и продолжаешь бороться. — Он помолчал. — Я ослеп в двадцать один год на студенческой вечеринке. Просто не повезло. Я стоял на самом верху лестницы, когда один из студентов толкнул меня. Случайно. Никакого умысла в его действиях не было. Просто загляделся на девушку, споткнулся и налетел на меня. Самое обидное, — Брендон невесело улыбнулся, — я не был пьян, но не удержался на ногах и скатился вниз. Помню, как пересчитал несколько ступенек, а затем — провал в памяти.
— Брендон, не знаю, что и сказать… — Линн сочувственно накрыла его руку своей ладонью.
— А что здесь говорить? — Он нашел в себе силы вновь улыбнуться. Ее рука странно успокаивала и придала ему силы продолжить. — В результате с переломом пары ребер и с сотрясением мозга я был доставлен в больницу. Ребра благополучно срослись, а вот голове немного не повезло.
Он снова замолчал. Линн ждала, жалея, что затронула такую болезненную для него тему.
— На чем это я остановился? — нарочито легко сказал Брендон. — А, на том, что голове не повезло, — он осторожно освободил свою руку и улыбнулся. Он благодарен за ее молчаливое сострадание, но не нуждается в нем, так как давно уже привык справляться со всем сам. — В результате падения я повредил зрительный нерв и ослеп. Врачи на операцию не решились, опасаясь, что она только навредит. Хотя шансы, как мне сказали, у меня есть: в этой области ведутся крупные исследования и вполне возможно, что через несколько лет мне будет сделана операция по совершенно новой методике. К сожалению, исследования еще, видимо, не закончены или зашли в тупик.
— О, Брендон… — начала было Линн, но оборвала себя. — А как же ваша учеба?
— Мне дали академический отпуск. За это время я освоил шрифт Брайля и худо-бедно примирился со своим недугом. Я закончил колледж и получил степень.
— Вы настоящий молодец! — пылко воскликнула Линн, от всей души сочувствуя Брендону. — Я не хотела вас расстраивать, правда. Может, сменим тему?
— Не буду возражать, — Брендон тряхнул головой, отгоняя нежеланное и горькое воспоминание о первых днях, проведенных в больнице. — Как раз ваша очередь рассказать что-нибудь о себе.
— Что бы вы хотели услышать? — Она невольно напряглась.
— Ну, например, где и кем вы работаете? — Брендон почувствовал скованность Линн и не мог понять, почему такой простой и, казалось, закономерный вопрос вызвал у нее такое затруднение.