Это был тот редкий вечер, когда они вдруг оказались вместе.
— И как дурно приготовил повар! Вы разбаловали его. Вовсе не следите за прислугой.
— Повар — дело хозяйки дома. Ежели вам не нравится его манера, так и займитесь этим. Меня же все вполне устраивает.
— Вы всегда отличались непривередливым вкусом, — заметила Лидия. — Вероятно, сия черта полезна в каком-нибудь военном походе, но в жизни мирной…
— Да, это так. Впрочем, разве ваши вкусы более изысканны?
— Что вы имеете в виду? — насторожилась она.
— Ваше новое увлечение… Как его зовут? — Александр приподнял брови, но на жену не посмотрел.
— Что за глупости! — возмутилась она. — Кто вам насплетничал? И как недостойно повторять подобные глупости!
— Джузеппе Мараскино да Понте, как он себя называет, приезжий авантюрист… — с видом равнодушия сказал Тургенев.
— Князь да Понте!
— Авантюрист… Вся Москва знает о вашем увлечении. Стыдно и неловко выслушивать подобные намеки от знакомых.
— Выбирайте же себе знакомых среди людей светских, которые не позволяют себе чернить имя беззащитной и невинной женщины!
— Оставьте! Слышать о вашей невинности мне даже не смешно. — Александр посмотрел на жену.
Лидия вскочила:
— Как вы смеете!
Александр не отвечал.
— Я ухожу! — воскликнула она.
Муж ничем не выказал своего удивления. В бешенстве Лидия швырнула салфетку и выбежала из-за стола.
— Я не прощу вам этого! — в голосе Лидии звучали нотки негодования.
— Как угодно, — ответил он на ее бурный выпад.
— Ах! — с этим восклицанием Лидия захлопнула дверь.
Александр поднялся и подошел к окну. Эта ссора, хотя он и не подавал вида, задела его. Жену он не любил, но ее поведение, которое, бесспорно, выходило за рамки приличий, тревожило его. Мало ли в какую неприятность она могла попасть, идя на поводу собственных желаний? Ему было и жаль, и досадно, но теперь он вел себя и сам не лучшим образом. Однако, прояви он теперь интерес и заботу, не вообразила бы Лидия тотчас, что он желает завоевать ее расположение? А реши она, что имеет над ним власть, с ее характером она бы выдумала невесть что… Вздохнув после своих нерадостных мыслей, Тургенев вернулся к прерванным делам.
Санкт-Петербург, май — июль 1818 года
Венчание князя Пронского и Юлии Николаевны Загорской прошло по веками установившейся традиции. С шаферами, блестящими гостями, приданым, новыми экипажами, визитами и прочим, что и полагалось в этом случае. Затем молодые отправились в деревню, в поместье, принадлежавшее князю, находившееся верстах в тридцати пяти от Петербурга. Собирались по обычаю долго. И в самом начале мая упряжка «на долгих»