— Нет, что вы, мисс, в этом не было никакой надобности. Она сама принимает таблетки, чтобы избавиться от болей, которые последнее время мучают ее.
«Не следовало брать ее с собой», — с сочувствием к миссис Карстрайт подумала Орина.
Но все произошло так стремительно, что она сама ни в чем толком не разобралась, целиком положившись на Бернарда Хоффмана.
К тому же она была уверена, что без гувернантки он бы ее никуда не отпустил.
После обеда море немного успокоилось.
Орина попыталась еще раз навестить миссис Карстрайт, но ей вновь сообщили, что та спит.
Остаток дня Орина провела на палубе, беседуя с капитаном.
Он хвалил ее отца за дальновидность в выборе мотора, который и в этом путешествии показал все свои достоинства. Яхта шла ровно, ни на фут не сбавляя скорости, независимо от величины и силы волн за кормой.
К вечеру они бросили якорь у скалы, которая защищала от волн и ветра, и Орина спокойно пошла спать.
Утром, проснувшись, она увидела Джеймса, поднимавшего занавески: в ее каюте.
Какой открылся прекрасный вид на море!
Стюард заметил, что она уже не спит, и тихо сказал:
— Боюсь, у меня плохие новости, мисс Орина, но, прошу, не принимайте их слишком близко к сердцу.
— Говори же, что случилось? — встревожилась она.
— Старая леди умерла сегодня ночью во сне, — пробормотал Джеймс.
— О Господи, не могу в это поверить! — воскликнула девушка.
— Она совсем не мучилась, улыбка застыла на ее губах. Думаю, она знала, что врата рая открыты для нее.
Стюард поклонился и вышел из каюты.
Когда за ним закрылась дверь, Орина вскочила с кровати, натянула платье и поспешила к миссис Карстрайт.
Джеймс уже скрестил ей руки на груди и, по-видимому, расчесал и уложил ей волосы.
На губах покойной действительно была улыбка.
Орина не могла отвести взгляд от безжизненного тела своей гувернантки, потом упала на колени и стала молиться.
Позже, когда она шла к себе в каюту, ее не покидало чувство вины за смерть этой милой женщины, без всяких колебаний согласившейся на столь длительное, тяжелое для нее путешествие.
Но, вспомнив, как не любила миссис Карстрайт докторов, Орина подумала, что, возможно, старая леди и сама предпочла бы умереть здесь.
Вопрос о наследстве миссис Карстрайт разрешился, слава Богу, еще давно.
У нее не было никаких родственников, и все свое состояние она завещала одному из детских приютов Нью-Йорка.
«Наверное, такой смерти я могла бы пожелать себе», — подумала Орина.
Однако она все еще в какой-то степени чувствовала себя ответственной за случившееся.
В эти минуты беспомощности хозяйки судна капитан представлял собой надежную опору.