— Однако какое сегодня жаркое солнце.
— Вы не любите солнце? — спросила девушка.
— Признаться, нет. Я бы предпочел более прохладную погоду.
— Совсем как его милость, — вставила свое слово служанка.
— Что? — молодые люди разом обернулись к ней.
— Я говорю, сударь совсем как его милость не любит солнце. И так же бледноват, — настырно прибавила она.
— М-да? — Манчини с сомнением посмотрел на девицу. — Какая вы наблюдательная особа… И какой у вас длинный язык.
— Не смейте так разговаривать с моей служанкой! — вспыхнула княжна.
— Ах, простите, — усмехнулся Манчини. — Впрочем, не смею более навязывать вам свое общество, синьорина principessa [4]! — кинул он и, слегка поклонившись, быстро удалился прочь, только его и видели.
— Нет, подумать только, — пожала плечами Елизавета. — Что за невоспитанный субъект! — Крайне недовольная, она продолжила свой путь.
В голове ее вертелась сотня самых разных мыслей: и о несчастной девушке с таким неблагозвучным именем Уррака, и о женихе, и о Массимо Манчини, который непонятно почему оказался в доме князя и самым странным образом покинул его. Совершенно незаметно для себя Лиза оказалась у дома Виченца.
— Ах, mia cara [5] Лиза! — навстречу княжне уже выбежала Мария.
— Мария! — воскликнула в ответ Елизавета.
Девушки взялись за руки и, весело щебеча, пошли в глубь сада. Надо заметить, что дом Виченца решительным образом отличался от palazzo, в котором жила Лиза.
Это был всего двухэтажный домик с большими окнами, укрытыми ставнями. Вокруг дома стояла кованая изящная ограда, вся увитая плющом, виноградом и розами. Таким же цветущим выглядел и садик у дома. Все беседки и скамьи были увиты разнообразной зеленью. Даже сквозь каменные плиты двора пробивалась зелень, и это очень нравилось Лизе.
Девушки весело болтали, пока княжне не пришла охота задать вопрос:
— Скажи мне, Мария, ты слышала о невесте князя Гвидо?
— Как, разве не ты его невеста? — лукаво улыбнулась Мария.
— Да нет, о другой невесте, той, с которой он был помолвлен пять лет назад, о синьорине Урраке?
— О-о… — протянула Мария, опустив глаза. — Конечно, слышала.
— И что? — Лиза не могла сдержать любопытства.
— Зачем тебе надо об этом знать, дорогая? — итальянка подняла глаза на приятельницу. — Это было так давно.
— Но мне кажется странным, что я ничего не знаю об этом, что мой жених и словом не обмолвился о ней. Ведь он, наверное, любил эту девушку. Как же он мог ничего о ней не говорить? Может, он до сих пор ее любит? — поразилась собственной догадке княжна.
— О нет, не думаю, — отмахнулась от этой мысли Мария. — Вряд ли. Ведь он совсем мало горевал по ней. Никто не верил, что его сердце разбито. Да он, кажется, и не особенно был влюблен. Казалось, что он лишь исполняет свой долг, решив жениться.