Руис не переставал говорить о быках, а Рафаэль с интересом слупила его. Машина летела по автостраде. Руис был рад снова приехать в Испанию, которая всегда оставалась для него раем, полным арен, корриды и белых вилл. Здесь он чувствовал себя великим тореадором, готовым покорить местное население своей техникой и отвагой, которые очень ценились испанцами. Руис часто сражался в Валенсии, Сарагосе, Памплоне и Мадриде. Севилья была для него еще неизведанным краем, где любили и с нетерпением ждали французских матадоров.
Они позавтракали в Барселоне, недалеко от арен, и теперь мчались навстречу новым приключениям. Руис увлеченно и сбивчиво рассказывал девушке о великих героях корриды, которые в конце всегда погибали. Это все больше пугало Рафаэль, и она ужасалась при мысли, что и его ждет такой бесславный конец. Руис с уважением отзывался о тореадорах, которые отдали свою жизнь в бою, но не думал, что смерть может коснуться и его тоже. От этого Рафаэль все больше становилось не по себе. Она пыталась понять его, разобраться в правилах жестокого сражения, прочувствовать его восхищение и любовь к быкам, которых он убивал каждое воскресенье. Человек должен быть поистине отважным и даже опасным, чтобы победить свирепого зверя. Если бык, которого убивает матадор, слаб, последнего ждет только свист и негодование толпы.
Рафаэль трепетала от страха перед корридой. Она не могла принять мысль о том, что могучие животные в конце концов будут зверски убиты под общий всплеск эмоций и аплодисментов. Этот трепет граничил с восхищением, и отвращением, и желанием быть там снова и снова, чтобы понять это невыносимое зрелище. Почему зрители неистово кричат во время корриды? Зачем они требуют крови и жестокости? Однако Рафаэль прекрасно знала, что эта толпа была смыслом существования Руиса. Выращивать быков или быть простым матадором для него недостаточно. Ему нужна слава, граничащая с преклонением, ощущение своей бесконечной власти.
Они проехали Каталонию, Арагон и продвигались дальше вдоль средиземноморского побережья. Руис продолжал болтать, снова и снова удивляя Рафаэль своей прямотой, искренностью и самоотверженной влюбленностью. В Таррагоне они зашли в магазин, где Рафаэль купила себе белую юбку, сандалии и купальник. Вопреки протестам девушки, Руис накупил ей духов, и они отправились дальше. Разговор тореадора продолжался до Остерии дель Мар, Беникарло и Пенисколы.
Их окружал сказочный пейзаж, ласкали лучи жаркого солнца. Они остановились на берегу моря и окунулись в прохладную воду. Потом долго лежали на песке и говорили друг другу слова любви. Руис шептал Рафаэль, что будет вечно любить девушку, а она отвечала ему, что у него нет вечности и что он может подарить только настоящее. Руис засмеялся и сказал, что она рассуждает, как его мать. Для него будущее заканчивалось сегодняшней ночью в отеле, а вечность — корридой в Севилье в воскресенье. Рафаэль наслаждалась своим любовным приключением, будучи готовой к тому, что может однажды проснуться — и сказка исчезнет. Жослин давал ей уверенность, с Руисом же она не знала, что произойдет в следующую минуту. С Жослином она держала дистанцию и знала, чего хотела, Руис подчинял ее своей воле. Жослин внушал девушке чувство собственной слабости, в то время как с Руисом она чувствовала себя сильной и независимой. Она любила.