А я?
Я знаю, что делаю.
Учусь ли я чему-либо?
Одно ясно — я приближаюсь к этим девушкам очень осторожно. Если я смогу понять и почувствовать их страх, то, возможно, пойму и того, кто причинил им вред.
Парни-эмигранты.
Карин Юханнисон еще не закончила обследование вибратора.
Велика вероятность, что он тождественен тому, который использовался при совершении преступлений, — тогда все они смогут завтра взять выходной.
Лесбийская версия.
Плохой дядька в Финспонге.
Куда ведет женская любовь?
Славенка Висник. Киоски. Вода.
Вода.
Завтра — сеанс гипноза с Юсефин Давидссон. Малин позвонила Вивеке Крафурд по пути от Свеи Свенссон, сообщила, что все переносится.
— Мне кажется, я смогу что-нибудь из нее выудить, побудить ее вспомнить, — сказала разочарованная отсрочкой Вивека.
Дорожные указатели с цифрами, обозначающие дистанцию между скорбью и тоской, — сколько километров до того, как исчезнет расстояние и останется только время.
Нючёпинг, тридцать два.
Семнадцать.
Скавста.
Может, надо было взять с собой Маркуса?
Почему-то раньше эта мысль не пришла ей в голову.
Малин паркует машину, заходит в зал прибытия. Белые балки висят высоко над головой под сводом крыши, убогое помещение заполнено странными снами.
Часы на стене показывают четверть одиннадцатого.
Самолет прилетает вовремя.
Через два с половиной часа любовь снова сменит тоску и скорбь.
Малин, она скоро вернется к тебе, твоя Туве.
Мы только что побывали рядом с ними в небесах — с ней и Янне, они оба спали, утомленные долгим перелетом и впечатлениями.
Оба улыбались во сне.
Счастливые мгновения — скоро они будут и у тебя.
А мы?
Я и София. Мы парим под сводами зала прибытия, мы видим тебя, и, наверное, было бы лучше, если бы ты посвятила себя нам, а не своим родным.
Во всяком случае, мы этого хотим.
Мысли о самом себе не исчезают здесь, где мы находимся. Они просто меняются, включают в себя большее — заботу обо всех, кто есть, кто был и когда-либо будет.
Забота о себе становится заботой обо всех.
Мы с Софией здесь — одно и то же. Мы и Юсефин, и Туве, и ты сама.
Мы — все девочки и все те, кто когда-то был девочкой. И мальчиком тоже.
Тебе это кажется странным?
Я понимаю тебя, Малин. Это действительно очень необычно.
С чего тебе начать?
Начни со своих близких.
Кто же не выбрал бы любовь, если есть шанс выбирать между нею и насилием?
Ты слышишь меня, Малин?
Это София Фреден.
Мои мама и папа очень горюют, очень скорбят, их горе никогда не ослабеет — или все же немного утихнет под действием времени? Сейчас они сидят на диване в квартире в Мьёльбю. Телевизор включен, но они не видят того, что происходит на экране.