Летний ангел (Каллентофт) - страница 26

Когда Сигвард Эккевед заканчивает свой рассказ, Зак спрашивает:

— У вас есть фотографии Тересы? И для нас, и для рассылки по другим полицейским участкам страны, если понадобится.

Агнета Эккевед молча поднимается и уходит в дом.

— Она ведь сбежала, правда? — спрашивает Сигвард Эккевед, пока жены нет рядом. — Как вы думаете? Это не может быть что-то другое, ведь нет?

— Собственно, это нам и предстоит выяснить, — отвечает Малин. — Но она наверняка найдется. Чисто статистически вероятность почти сто процентов.

И думает про себя: «А если она не найдется, то получится, что я тебя обманула. Но тогда моя нынешняя ложь будет самой мелкой из твоих проблем. Даже в таком случае этот обман принесет больше пользы сейчас, чем вреда потом».

Агнета Эккевед возвращается, неся несколько красочных конвертов с фотографиями. Кладет их на стол перед Малин и Заком.

— Посмотрите и возьмите те, которые смогут пригодиться.


Мне все время говорят, что я хорошенькая.

Но как верить — может быть, они говорят это просто так, и к тому же мне наплевать.

Кому хочется быть хорошенькой?

Хорошенькая — это чтобы другим было приятно посмотреть, а мне-то что от этого?

Я уже взрослая.

А ты разговаривал со мной совершенно иначе, так что я даже покраснела, но вода была холодная, и никто ничего не заметил.

Грязь.

Разве здесь грязно? Откуда эти фотографии? Не понимаю, как я могу их видеть.

Большинство из них я видела раньше. Они сняты в этом году — мама просто до жути обожает фотографировать нашу семью. Хватит все время фоткать, мама!

Лучше приди ко мне.

Приди и забери меня.

Папа, мне страшно.

Пляж на Майорке прошлым летом.

Зима в Сант-Антоне, солнце на голубом небе, безукоризненный снег.

Рождество, Пасха.

Как я могу видеть фотографии и слышать вас, ведь меня там нет?

И вода — что это за вода? Почему так грязно и холодно, как в застывшей глине, хотя моему телу должно быть тепло и приятно?

Мама, дай мне плавательный круг!

— Очень хорошенькая девочка, правда?

И голос какой-то девушки, постарше:

— Безумно хорошенькая, да, Зак?

Кто такой Зак?

Папа, я так устала. К моей коже присохло что-то блестящее и липкое.

Почему ты молчишь? Я вижу тебя за столом на веранде, вижу, как солнце, отражающееся от воды в бассейне, танцует зайчиками у тебя на щеках. Но здесь, где я, темно, холодно и одиноко. И влажно.

Я не должна быть здесь. Уж это-то мне ясно.

Я не хочу быть здесь. Хочу быть с вами, я ведь вижу вас, но вас как будто нет. Или меня как будто нет.

Разве меня нет?

Когда я думаю об этом, мне становится страшно, как никогда.

Когда я думаю о тебе, папа, мне становится тепло.