И как всегда: одинокие мамочки, которые пытаются воспитать своих детей приличными людьми — насколько у них хватает сил после работы, которая отнимает десять часов в день и приносит гроши.
Безотцовщина здесь — повседневная реальность.
Несмотря на лето, большинство обитателей Берги наверняка остались в городе.
За два дома от того места, где они стоят сейчас, Малин когда-то обнаружила своего одноклассника, умершего от передозировки. В маленькой однокомнатной квартирке на первом этаже — в том году она только начала работать в полиции Линчёпинга, закончив полицейскую академию и вместе с Туве вернувшись сюда.
Из квартиры стал просачиваться запах, и соседи вызвали полицию. Она и еще один коллега выехали на место — бывший одноклассник лежал на полу у кровати, среди чудовищного беспорядка, вонь стояла невыносимая. Его тело наверняка было распухшим, но к моменту обнаружения казалось маленьким и сморщенным.
Йимми Свеннссон — его фамилия писалась с двумя «н» в середине вместо обычного одного. Когда-то он был любимцем всех девушек в школе, а под конец стал героинистом, умершим от передозировки.
Чем пахнет теперь?
Подпаленным летом.
— Что будем делать с дверью, Малин?
— Подождем, пока кто-нибудь пройдет.
— Ты что, серьезно?
— Я пошутила, Зак. Это утренняя шутка, — усмехается Малин, вынимает из кармана связку ключей, вставляет отмычку в замок, поворачивает… — Тут простые замки.
Зак смотрит на нее с восхищением.
— Должен признать, Форс, что в этом деле тебе нет равных.
В подъезде пахнет плесенью, зеленые стены давно ждут покраски. Лифта нет.
Запыхавшись, они поднимаются на третий этаж.
— Наверняка дрыхнет, — говорит Зак, нажимая на звонок у двери Бехзада Карами.
Они звонят еще и еще раз.
Малин набирает мобильный номер Карами — стационарный телефон на его имя не зарегистрирован.
В квартире должен стоять жуткий трезвон.
Она была пьяна до бесчувствия.
Наконец в телефонной трубке раздается голос; в нем слышен едва уловимый акцент, хотя Карами переехал в Швецию в возрасте всего восьми лет.
— Ты знаешь, сколько сейчас времени, свинья вонючая?
— Малин Форс, полиция. Если ты откроешь дверь, звонки прекратятся.
Палец Зака все еще на кнопке.
— Что?
— Открой дверь. Мы стоим снаружи.
— Черт побери!
В трубке слышится шум движения — тело меняет положение в пространстве, затем шуршание за дверью. Палец Зака все давит кнопку; когда дверь приоткрывается, звонок становится еще громче.
— Доброе утро, Бехзад! Ты опять отличился, не правда ли? — отпустив наконец кнопку, говорит Зак.
Голос его полон презрения.
Лицо Бехзада Карами опухло от сна и, возможно, алкоголя, а то и еще чего-нибудь. Мощный торс, татуировки на груди, на шее ожерелье из звериных когтей и зубов. Ему девятнадцать лет, его огромный сияющий «БМВ» припаркован у торгового центра.