Когда впереди показался поворот, задыхающаяся женщина остановилась и опять прижалась к стене:
— Там, метрах в двадцати, пункт охраны. Что дальше, не знаю, но человека, которого вы ищете, направили туда. А я… Я больше не могу.
— Хорошо, идите обратно, — сжалился я, но она лишь без сил опустилась на пол. Не намереваясь терять время, я оставил ее и направился к повороту, возле которого, вжавшись в стену, уже перезаряжал «молох» Хенке.
«Паук» на этот раз помочь не смог. Как только он завернул за угол, так тут же был метко сожжен лазерным лучом. Я вновь снял с плеч ракетную установку и зарядил последнюю кассету с боезарядами. Хенке приготовил связку «прыгунов». И тут я почувствовал страх — липкий, пожирающий. Но этот страх объял не меня. Он пожирал Хенке. Я посмотрел на Вернера. Став почти неуязвимым, я забыл, что рядом со мной простые люди. Они не обладали сверхъестественными способностями, но шли вместе со мной сквозь огонь и пули плечом к плечу. Такими были Отто Ран, Курт Грубер, Луис Каста, таким был и Вернер Хенке — молодой немецкий офицер из Дрездена, попавший в жернова войны в далеком 1941 году и продолжающий воевать до сих пор.
Вернер посмотрел на меня. Его лицо закрывал шлем-маска, и я не видел глаз, но он видел мои и все понял.
— Простите, шеф, — голос его звучал виновато. — Там, наверху, я лишнего натворил. Не знаю, что нашло. Столько переделок прошел, а тут вдруг испугался, что на этот раз не выберусь, останусь навсегда в этих чертовых катакомбах.
Я положил руку на плечо офицера:
— Выберемся, Вернер, обязательно выберемся. Мы лучше подготовлены, и оружие у нас что надо. Слабоваты они против нас.
— Да, шеф, конечно, — немного приободрился молодой человек, а я, не зная, что еще сказать, зачем-то проверил застежки на его бронежилете и шлем-маске, хотя и знал, что все подогнано как надо.
Но времени не было. Ободряюще хлопнув Хенке по плечу, я опустил на лицо маску и на долю секунды выглянул за угол. Этого мне хватило, чтобы рассмотреть, какие трудности нас ждут впереди. Плазменный заряд впился в стену, когда я снова был в безопасности.
— Двадцать пять метров до баррикады — стальная стойка и куча лабораторного барахла — столы, кушетки. За баррикадой предположительно трое, может, четверо. Одновременно активируем «Шелест» и задействуем «прыгунов». Затем идем — я впереди, а ты позади и чуть правее.
Не дожидаясь, когда гранаты и ракеты доведут дело до конца, я ринулся вперед, сквозь заполняющий коридор кислый дым. Расстреливая из пистолетов-пулеметов образовавшийся на месте пропускного пункта рукотворный смерч из языков пламени, разрываемой плоти людей и скручиваемого в спираль металла, мы в считанные секунды преодолели очередную линию обороны и очутились в большом холле, с новыми рядами дверей вокруг. Но это уже было неважно. Я знал, что Она уже рядом, за тяжелыми стальными створками прямо передо мной.