— Я знала, что вы не… поверите мне.
— Я пытаюсь поверить, но вы еще не сказали мне имя вашего отца.
— Стэндиш, — ответила она.
Лорд Брэйдон пристально смотрел на нее.
— Вы хотите сказать, что ваш отец — Тарстон Стэндиш? — сказал он наконец.
— Вы знаете его? Вы знаете папу?.. Я с трудом могу… поверить в это!
Имя Тарстон Стэндиш говорило очень много людям, подобным лорду Брэйдону, которым Министерство иностранных дел доверяло порой особые поручения и миссии в других странах.
Тарстон Стэндиш был одним из тех необычайно одаренных людей, которые изредка рождаются в различных частях света.
Человек, способный с легкостью говорить на любом языке, каким бы трудным он ни казался другим людям, Тарстон Стэндиш был общепризнанным экспертом по всем вопросам, касающимся Востока. И поскольку это также интересовало его, он был непререкаемым авторитетом в области различных видов оружия.
Казалось бы, странное сочетание интересов, но это имя несколько раз шепотом произносили лорду Брэйдону с благоговением и восхищением.
При этом говорили, что Тарстон Стэндиш знает больше, чем кто-либо, о научных экспериментах, проводимых в России и некоторых других странах мира.
Это был человек, с которым лорд Брэйдон всегда жаждал встретиться.
Насколько же невероятно — даже трудно поверить, что все это происходит с ним наяву, — было то, что он станет теперь поддерживать контакт с дочерью Тарстона Стэндиша.
А также то, что она сейчас в Берлине и ищет своего отца.
Внезапно в его сознании вспыхнула мысль, что Тарстон Стэндиш мог быть тем человеком, о котором говорил маркиз Солсберийский.
Тем человеком, которого он послал в Берлин узнать что-либо о новом германском орудии и от которого больше месяца не поступало известий.
Лорд Брэйдон подумал, что именно подобные задания должны были казаться увлекательными для Тарстона Стэндиша.
Если Стэндиш в опасности, как утверждает его дочь, он должен в первую очередь попытаться спасти его.
— Я знаю о вашем отце лишь по отзывам, но никогда не встречался с ним. Но я знаю, какими блестящими способностями он обладает, как ему доверяют и восхищаются им люди, о которых нам здесь лучше не говорить.
Лоилия чуть вздрогнула от этих слов.
Она оглянулась вокруг, как будто представила себе кого-то, скрывающегося в полутемной комнате.
— Глупо было с моей стороны… отправляться сюда… но я знала, что папа — в беде… И я подумала, что он сможет сообщить мне, как помочь ему, если я буду… ближе к нему, а не в далекой Англии.
— Вы знали, что он — в Берлине?
— Да, он говорил мне, что поедет сюда… и он писал мне из тех мест, где останавливался, каждую неделю, пока… неожиданно, письма перестали поступать.