— Говорите…
— Вы приказываете… Ну, так скажу вам откровенно, что уже давно, с тех пор как я имел честь с вами познакомиться…
Авдей остановился. Маша ждала конца речи.
— Впрочем, я не знаю, для чего это всё вам говорю… Своей судьбы не переменишь…
— Почему знать…
— Я знаю! — мрачно возразил Авдей. — Я привык встречать её удары!
Маше показалось, что теперь по крайней мере не следовало Лучкову жаловаться на судьбу.
— Есть добрые люди на свете, — с улыбкой заметила она, — даже слишком добрые…
— Я понимаю вас, Марья Сергеевна, и, поверьте, умею ценить ваше расположение… Я… я… Вы не рассердитесь?
— Нет… Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать… что вы мне нравитесь… Марья Сергеевна, чрезвычайно нравитесь…
— Я очень вам благодарна, — с смущением перебила его Маша; сердце её сжалось от ожидания и страха. — Ах, посмотрите, господин Лучков, — продолжала она, — посмотрите, какой вид!
Она указала ему на луг, весь испещрённый длинными, вечерними тенями, весь алеющий на солнце.
Внутренне обрадованный внезапной переменой разговора, Лучков начал «любоваться» видом. Он стал подле Маши…
— Вы любите природу? — спросила она вдруг, быстро повернув головку и взглянув на него тем дружелюбным, любопытным и мягким взглядом, который, как звенящий голосок, даётся только молодым девушкам.
— Да… природа… конечно… — пробормотал Авдей. — Конечно… вечером приятно гулять, хотя, признаться, я солдат, и нежности не по моей части.
Лучков часто повторял, что он «солдат». Настало небольшое молчание. Маша продолжала глядеть на луг.
«Не уйти ли? — подумал Авдей. — Вот вздор! Смелей!..» — Марья Сергеевна… — заговорил он довольно твёрдым голосом.
Маша обернулась к нему.
— Извините меня, — начал он как бы шутя, — но позвольте, с моей стороны, узнать, что вы думаете обо мне, чувствуете ли какое-нибудь… этакое… расположение к моей особе?
«Боже мой, как он неловок!» — сказала про себя Маша. — Знаете ли вы, господин Лучков, — отвечала она ему с улыбкой, — что не всегда легко дать решительный ответ на решительный вопрос?
— Однако…
— Да на что вам?
— Да я, помилуйте, желаю знать…
— Но… Правда ли, что вы большой дуэлист? Скажите, правда ли, промолвила Маша с робким любопытством, — говорят, вы уже не одного человека убили?
— Случалось, — равнодушно возразил Авдей и погладил усы.
Маша пристально посмотрела на него.
— Вот этой рукой… — прошептала она.
Между тем кровь разгорелась в Лучкове. Уже более четверти часа молодая хорошенькая девушка вертелась перед ним…
— Марья Сергеевна, — заговорил он опять резким и странным голосом, — вы теперь знаете мои чувства, знаете, зачем я желал вас видеть… Вы были столько добры… Скажите же и вы мне наконец, чего я могу надеяться…